Монахиня Раиса (Кривошлыкова). Иеромонах Никон.
МОНАХИНЯ РАИСА (КРИВОШЛЫКОВА)Иеромонах Никон. 2-издание. 2008г.
Жизнь монахини Раисы протекала в период надвигавшихся грозных событий в России, разразившихся целым каскадом катастрофических потрясений, каких не знала она за тысячелетие своего прошлого бытия. Неистовый губитель всего доброго, святого в душе человека - диавол, яко «лев рыкая иский кого поглотити» (1 Петр. 5,8) через сынов погибели возвёл Православную Русь на Голгофу, чтобы ее распять и умертвить и таким образом совершенно стереть с лица земли русской следы христианства. Голгофская трагедия духовно ослабевшей Руси обошлась десятками миллионов жизней ее чад, но сия ее колоссальная жертва еще раз засвидетельствовала неложность обетования Христова: «Созижду Церковь Мою и врата ада не одолеют ей» (Мф. 16, 18).
Неимоверную тяжесть голгофского Креста России XX века испытала на себе ее верная дщерь - монахиня Раиса, о праведной жизни которой пойдет речь ниже.
ДЕТСКИЕ ГОДЫ
Монахиня Раиса (в миру Кривошлыкова Елена Владимировна) родилась 21 мая (ст. ст.) 1888 года на хуторе Нижне-Кривском Еланской станицы Усть-Медведицкого округа области Войска Донского (ныне Боковский район Ростовской области). В большой семье ее родителей - трудолюбивых крестьян Владимира и Татианы - она была третьим ребенком. Семья жила не только земными заботами, но и стремлением к небесному, духовному, благодатному - верой, молитвами, добрыми делами, к чему призывала и в чем наставляла их Святая Церковь. Ее дедушка по отцу Киприан отличался необыкновенной простотой и редким смирением. Он ничего не делал без благословения, без крестного знамения и молитвы.
Тетка матушки Раисы подвизалась в шестидесяти километрах от хутора Нижне-Кривского, в Усть-Медведицком монастыре, знаменитом тогда святой жизнью его игумении Арсении (Себряковой). Матушка Раиса поступила в обитель еще при жизни игумении Арсении в 1904 году1.
Монастырь стал для нее родным домом, к которому она стремилась с самой ранней поры жизни. Уже в пя тилетием возрасте Лена говорила своим подружкам и сестрам, что «у нее детей не будет, так как она пойдет в монастырь и будет там». Родители не думали видеть ее монахиней и со временем стали поговаривать о замужестве дочери, чем она огорчалась.
Старшие братья Яков и Димитрий, видя намерение сестры жить вместе с теткой в монастыре, говорили: «Одной возим в монастырь харчи, кизяк, да еще и второй надо будет возить. Вот справим тебе приданое, отдадим замуж - и весь твой монастырь». Не удивительно ли, что на святые порывы юной души веяли противные ветры даже в родном доме. Но они не ослабляли душу юной подвижницы: от них только крепло стремление быть там, где она видела себя призванной.
Вскоре желание отроковицы стало ее новой и высокой судьбой.
Качаясь однажды со своим братом на качелях, Лена нечаянно выпала из них на самом подъеме. Она так сломала ногу в коленном суставе, что это сделало ее хромой на всю последующую жизнь. Так как врачей поблизости не было, болезнь затянулась. У девочки теперь был повод проситься к своей тетке, матушке Анатолии, в монастырь. При этом она говорила всем: «Слава Богу, теперь меня никто замуж не возьмет».
Родители согласились отпустить дочь к своей родственнице, которую она любила как духовную мать. Проделав долгий путь на костылях к Усть-Медведицкому монастырю Преображения Господня, Лена тотчас влилась в жизнь обители, как в родную для себя стихию.
______________________
1 Игумения Арсения (в миру Анна Михайловна Себрякова; 1833-1905), родом из благочестивой дворянской семьи, в 17 лет поступила в Межигорскую пустынь. Скончалась в Сарове будучи признанной «великой старицей» (См. кн.: Игумения Арсения. Репринт. М., 1994).
УСТЬ-МЕДВЕДИЦКИЙ ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ
В Казанском соборе, построенном трудами и усердием игумении Арсении, от иконы Божией Матери «Скоропослушница» юная насельница получила исцеление больной ноги. В один из дней за монастырской службой, когда перед чтимым образом Богородицы читали акафист, послушница Елена, молясь вместе со всеми, неожиданно крепко уснула. Промыслу Божию было угодно именно во сне послать чудесное исцеление молодой послушнице. По окончании службы пономарка нашла Лену спящей. Разбудила, и Лена встала здоровой. Без костылей она вышла из храма, оставив их у святого киота. Сколь было радости и благодарений Богу и Божией Матери у сестер обители, узнавших о чуде!
Еще до пострига в монашество Елена проявила себя духовно рассудительной и прозорливой насельницей. С принятием пострига с именем Раиса у нее началась особая духовная жизнь, поддерживаемая опытными монахинями: игуменией Святославой, последней настоятельницей монастыря, и схимонахиней Иннокентией. В дальнейшем мать Раиса много рассказывала об этих удивительных людях - подвижницах, светильниках веры, на которых стоит мир. Она всегда с любовью поминала их в своей слезной молитве, обязательно читала по ним Псалтирь. В ее синодике были также имена юродивых, живших тогда в монастыре. Об одном она часто рассказывала как о скрытом от людских глаз подвижнике, носившем сапоги с гвоздями, отчего они были всегда наполнены кровью. Другой юродивый предсказал сестрам судьбу монастыря. Близ Казанского собора он пускал гусей и гонял их с диким криком. О нем вспоминали в 1928 году. После закрытия обители там действительно развели гусей, потом устроили большой курятник, который со временем стал совхозным хозяйством.
1928 год стал роковым для Усть-Медведицкого монастыря. Обитель варварски закрыли, как и прочие монастыри в России. Матушка Раиса вспоминала, как неистово красноармейцы изгоняли инокинь из келлий, как их без жалостно сажали на подводы и увозили невесть куда, как сама она в страхе вышла из своего монастыря и села с Псалтирью за воротами, ожидая своей участи. Мимо нее скакали на конях кавалеристы, оставляя за собой столбы пыли, но ее не видели. Чудом Божиим мать Раиса осталась не тронутой бешеной толпой. Тогда она отправилась в дом своих ближайших родственников: сестер, братьев, племянников, стала странницей, а потом страждущей и ссыльной.
СТРАНСТВОВАНИЕ В МИРУ
Матушка Раиса вернулась в свой родной хутор Кривской, когда ей было сорок лет. Как ни тяжело было хождение от дома к дому, от одних людей к другим, оно было для нее в духе Евангелия, зовущего человека искать прежде всего Царство Божие, как самое прекрасное и вечное жилище. Пока люди держатся за все земное и тленное, им трудно находить это духовное и нетленное богатство. Только с ослаблением влияния мира и с отречением от низшего и материального человек вступает в область другого, совершенного мира и царства вечного и блаженного. Для матери Раисы высшее и вечное было ценнее всего видимого.
Изгнанная из монастыря мать Раиса скрывалась от советской карательной власти, переживая вместе со всеми это тяжелое время. Больше всего она находилась на своем хуторе Кривском, откуда ее отправили в 1936 году в тюрьму, а затем в ссылку. Причиной были ее религиозность и духовность, вменяемые ей в преступление. Семь лет она пробыла в тюрьме в неизвестной тогда для нее Мордовии, а затем еще несколько лет жила в Сибири. Когда матушка Раиса находилась еще среди родных, не все понимали настрой и стремление ее души, твердо знавшей одну дорогу жизни - к Богу, одно дело христиан - исполнение Его святой воли. Так, зять ее по отношению к ней был очень недружелюбен и даже груб. Порой он ненавидел ее за чистое и доброе житие. Но Господь вразумил его следующим образом. Однажды, в Николин день, он задумал идти в поле работать. Жена было стала уговаривать его не делать этого в праздник, но муж настоял на своем. Ему было нужно отвезти в поле скирды прошлогоднего сена. Накидав его на телегу, он спрыгнул с сеновала на воз, не подозревая никакой опасности, но наткнулся на вилы. На дикий крик сбежались не только домашние, но и соседи. Жена тотчас побежала к своей младшей сестренке, матери Раисе, проживавшей тогда в трех километрах от них.
По дороге к ней она, к своему удивлению и радости, встретила матушку, спешащую к ним на помощь. Ненавистная свояченица с любовью вылечила зятя. Прежде всего, она поставила всех на молитву. Взяла марлю, окунула в святую воду и попросила приложить к больному месту. Во время чтения ею акафиста Святителю Николаю, который она знала наизусть, измученный больной крепко уснул, и боль ушла. Вскоре родственник совершенно выздоровел и в корне изменил свое отношение к матери Раисе и особенно к вере в Бога.
«В 1943 году, - вспоминает Надежда Филипповна, племянница матери Раисы, - некий человек, Борис Андреевич Горбатов, заболел, как говорили на хуторе, смертельной болезнью. Все советовали ему непременно побывать у матушки и от нее получить исцеление. Но он вначале мало верил этому, долго колебался, но обострение болезни подвигнуло его неотложно ехать на хутор Кривской. Подъезжая к ее дому, Борис Андреевич увидел матушку, о которой много слышал и которая, к его полному недоумению, никогда не видя, не зная, встречала его на своем крыльце как близкого знакомого. «Боря, что же ты так долго не ехал, я так тебя ждала!» - обратилась к нему матушка. Побеседовав с ним, она дала ему некое лекарство, известное только ей, с помощью которого он быстро излечился от его ужасной болезни и даже пошел в армию во время Великой Отечественной войны, причем на фронте он не получил никаких травм (умер в 1989 году)».
Дни и часы своего странствия матушка Раиса наполняла молитвами, чтением Псалтири, духовных книг. Ее всегда заставали в домашнему углу перед иконами. Если кто-либо становился с ней на молитву, она следила не только за собой, но и за молящимися с нею. Стоит только кому-то на молитве подумать о чем-то плотском, земном, греховном, как матушка тут же говорила: «Ты молись, дорогая, ни о чем постороннем не думай». Она делала это в тот момент, когда молящийся уходил умом в свои дела и размышления.
Молитвы матушки имели большую силу против злых духов, обитавших в нераскаянных людях. Родственник матушки Андрей Иванович рассказывает: «На хуторе Дубровом жила молодая женщина, Мария Митрофановна, которая была одержима бесом. Это сильно удручало ее отца. Однажды он твердо решил идти к матери Раисе и просить ее святых молитв. Матушка, взяв с собой родных, Петра и Надежду, тот час отправилась к болящей. Они еще были в пути, а болящая Мария уже кричала на весь дом: «Раиса едет! Раиса едет!». Придя в дом больной, матушка начала читать акафист, как она делала всегда. Но тут же она призвала всех к особой, усиленной молитве о болящей, пояснив при этом, что в противном случае бес может перейти из одного человека в другого. Больная вела себя крайне неспокойно. Злой дух яростно вопил в ней: «Уйду, уйду!». Матушка, подойдя к Марии, стала крестить одержимую со словами: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа», добавляя при этом: «Уходи, уходи!». Бес тотчас вышел, и болящая упала на пол. Стоящие здесь люди заметили, как изо рта Марии пошел дым. Женщина еще долго лежала расслабленной на полу. Но уже была умиротворенной и спокойной».
Человек святой, духовной жизни нужен в миру, чтобы будить мир от греховного сна, чтобы по воле Божией открывать людям будущее. О будущем супруге своей племянницы, Петре Ильиче, мать Раиса говорила как о своем родственнике, когда он еще никому не был знаком. Также она предсказала о его священстве за тридцать лет до принятия им священного сана. Еще будучи юношей, Петр стал звонарем в храме. Однажды, отзвонив, он спустился с колокольни и впервые увидел мать Раису, которая беседовала с одной прихожанкой.
«Что это за юноша?» «Это наш племянник», - не замедлив ответила мать Раиса, что крайне удивило Петра.
Но еще более поразило его воспоминание об этой встрече, когда он взял в жены родную племянницу матушки. Сама Надежда Филипповна по поводу своего брака, от которого она вначале воздерживалась, дорожа своей монастырской школой при Усть-Медведицком монастыре, слышала в доме родителей такой разговор. Матушка Раиса как-то сказала своему зятю:
«Филя, отдай мне Надю!» «Ты без угла скитаешься. И что она будет с тобой? Пусть лучше выходит замуж и будет при муже» - твердо ответил хозяин дома. На это, не задумываясь, матушка сказала ему: «Тогда ты сам будешь в одном монастыре, а Мотя (жена его) - в другом». Что впоследствии и случилось: Филипп был арестован и сослан в Сибирь, как кулак (имел дом с земляным полом из двух комнат), где и погиб, а его жена с сыном была выслана в Душанбе, но скончалась она потом на родине.
Страшно не только сознавать, но и видеть горькие плоды этого суетного мира, лежащего во зле и страстях. Но Бог постоянно печется о человеке, Им сотворенном. Благодать Божия спасает людей, слышащих, отзывающихся на Его призыв. Матушка Раиса - одна из таких избранных служителей Божиих. Поэтому ее молитва творила многие чудеса. Так, в одной семье супруги неожиданно для себя страшно рассорились, чего не было у них раньше. Муж вспылил и в раздражении ушел куда глаза глядят. Незаметно для себя он оказался на высоком обрыве над рекой Дон; и он уже думал, как броситься вниз и найти смерть. Жена же после ссоры в большом горе побежала к матушке Раисе. Вдруг она увидела идущую ей навстречу матушку, как самую добрую помощницу в земных горестях. «Скорее, скорее идем молиться, может произойти большая беда».
Они вместе вошли в ее дом и стали горячо молиться. И - о чудо! С разгоряченного мужа мгновенно спала черная пелена, душившая его, вернулся какой-то свет, и он был потрясен, что стоит на краю обрыва. Радостным он пошел к себе в дом и, войдя, увидел тоже радостными жену и матушку. Потом мать Раиса поведала жене о состоянии мужа, и они оба благодарили Бога, спасшего его. С того времени эта супружеская чета очень любила и почитала матушку Раису.
У матери Раисы был довольно большой круг знакомых, которые обращались к ней и которых она сама обращала к вере, к духовной жизни. Так, однажды она зашла в одну семью, в которой хозяин весь был погружен в хозяйственные дела и не находил для себя времени помолиться Богу, пойти в храм. И вот, ревность о спасении этой заросшей в житейской тине души вскоре была показана матушкой Раисой. Войдя в дом, она сказала хозяину: «Будешь так работать и не молиться - уйдешь по доске через Дон с одним чемоданчиком».
Вначале хозяин дома не придал этим словам никакого значения. Но они не прошли даром. Шли 30-е годы, когда по ложному доносу арестовывали совсем невинных людей. Был оклеветан и честный хозяин этого дома. Он испугался и одним ранним утром по вспучившемуся льду Дона (была весна), устланному местами досками, тайно ушел из города с маленьким чемоданчиком, захватив в него свой рабочий инструмент. Матушка осталась у него в памяти на всю жизнь.
Для матери Раисы беды, болезни людей были зовом для проявления новой любви и милости к ним. Так, одна ее родственница, Щелкогонова Александра Ивановна, рассказывала про своего брата Михаила Ивановича. Однажды он сильно заболел. Пришлось лечиться у многих врачей, лежать в разных больницах, но никакого облегчения и излечения не наступало. Тогда обратились к матушке Раисе. Она внимательно осмотрела больного и излечила быстрее всех врачей. Сама растирала больные места, ставила банки, поила молоком, топленым маслом, свекольным и морковным соками. В результате у больного образовался такой большой нарыв, что прорвался с черным гноем. После очищения раны Михаил совершенно выздоровел, благодаря умению и молитвам матушки. Потом его взяли в армию как совершенно здорового человека. Матушка лечила больных порой просто травами. Однако при этом она обязательно говорила: «Самый главный наш целитель - Отец Небесный, молись только Богу, кайся в своих грехах, вот тебе и будет исцеление». И люди находили в этом свое выздоровление.
К хутору Кривскому текли люди с самыми различными болезнями и бедами, какими обычно страдает человек по своей греховности. Но матушка Раиса была особым врачом. От телесной она незаметно переходила к внутренней, духовной болезни как первопричине и, леча людей, приводила их к вере, к христианскому образу жизни. Однако у некоторых это вызывало зависть, и в целях безопасности матушка перешла на хутор Рубежный. Там она некоторое время пряталась у одной старушки в погребе. Но однажды, когда матушка спускалась в погреб, у лестницы сломалась ступенька. Матушка Раиса тут же заявила: «Все, больше я скрываться не буду». Когда она вышла из своего убежища, фельдшер с хутора Кривского донес на нее и вскоре ее взяли под арест и отправили в ссылку.
УЗЫ ПРАВЕДНИЦЫ
Говорить о ссыльных и тюремных годах матери Раисы - это значит поражаться, как Божия благодать хранила и растила таких исповедников веры в самых ужасных и нечеловеческих условиях, более того, делала их полезными и нужными тем, кто искал у них поддержки.
Враг рода человеческого, диавол, всюду преследовал и строил козни против верной рабы Христовой, не терпя ее мужественного и чистого жития. Обращение с ссыльными людьми, особенно верующими, было совершенно диким и жестоким. Матушка рассказывала, как их перевозили в одно дальнее и глухое место в зимнюю стужу, в сорокоградусный мороз. Монахинь буквально грузили на подводы штабелями.
Еще шла война, когда настало время освобождения из тюрьмы. Наступили годы долгой и изнурительной ссылки в Сибирь, где не меньше пришлось вытерпеть скорбей и бед, чем в мордовской тюрьме.
Когда исповедница покинула стены тюрьмы, к ней неожиданно подошла некая женщина и предложила вместе ехать в Сибирь. Проводники хорошо помнили, что в вагон, наряду с другими, садились две женщины, но, к их удивлению, и особенно матери Раисы, эта спутница стала потом невидима. Мать Раиса впоследствии говорила близким людям о помощи ей тогда свыше. Поезд быстро уходил в глубь Сибири, и пассажирка, оставшись одна, не знала, где же сходить в неведомой для нее области. Проводники посоветовали сойти в городе Ачинске, куда они подъезжали. Но матушка предпочла остановиться в пригороде этого сибирского города, предполагая найти каких-либо добрых людей. И они обрелись.
Когда она робко вошла в первую избу, чтобы попроситься ночевать, ее пустили. В доме она увидела потрясающую обстановку: на печи лежал больной старик, по холодному полу бегали голодные, разутые, в разорванных и грязных одеждах ребятишки один другого меньше. В углу дома матушка увидела почерневший образ Святителя Николая. Помолясь, она предложила хозяину помощь по дому. Вскоре хата заблестела мытыми полами, чищенной посудой и чистой одеждой на всех. Хворавшего малыша она вскоре подняла на ноги, излечив от болезни. Дом нашел святую душу. Весь Ачинск пришел в изумление от своей новой ссыльной гражданки, привезшей ему богатство своей души. Она лечила болезни, давала советы по разным житейским вопросам. Иногда ей приходилось выезжать в город к людям разного звания и положения. Однажды матушку на санях по глубокому снегу повезли в дом к неизлечимо больному человеку. По дороге она обронила свои рукавицы и дала знать об этом извозчику, но тот не хотел слушать о каких-то варежках и продолжал гнать лошадей. Но вот животное вдруг остановилось, развернулось на 180 градусов и ринулось в обратную сторону. Изумленный возчик, подняв варежки, просил у матушки прощения.
Ачинск долго не забывал свою духовную мать. Куда бы ни перемещалась матушка Раиса, ее находили духовные чада из Сибири. Так, внучатый племянник матушки, Андрей Иванович Сердиков вспоминает, что, приехав в город Серафимович, где проживала тогда матушка, он встретил у нее девушку, по имени Клавдия Пономарчук, из сибирского города Ачинска.
Как проходили страшные и ужасные годы тюрьмы в Мордовии и высылка в Восточную Сибирь до 1947 года, нам трудно сказать. Это сокрыто в тайниках сердца матушки.
ГОДЫ В КЕМЕРОВО
После ссылки около четырех лет матушка Раиса жила в центре Кузбасса, в Кемерово, где тогда совсем застыла духовная жизнь под ураганом времени - революции и войны, который снес почти все храмы, особенно на левом берегу Томи. В этот малонаселенный тогда город матушка прибыла вместе с игуменом Феодосием (Борисовым) для открытия первого прихода, на что ими было получено благословение правящего архиерея митрополита Новосибирского Варфоломея2.
Это был послевоенный 1947 год, смягчивший поли тику Кремля по отношению к Русской Православной Церкви. Наступила удивительная пора, когда снова можно было открывать храмы и совершать церковные требы. Приходской батюшка тотчас купил дом, обратив его в храм, где начались первые богослужения.
____________________________
2 Митрополит Новосибирский и Барнаульский Варфаломей (Городцев; 1866-1956), доктор богословия, известен своей неустанной пастырской деятельностью. Составитель службы свт.Иоанну Тобольскому, ряда акафистов и др.
Священник крестил целыми семьями. Храм был открыт и днем, и ночью. Матушка Раиса была столпом этого прихода. Она зажигала всех своей молитвой и мудрыми наставлениями. По ночам в храме читали Псалтирь. Очевидцы рассказывают, что картина ночного моления была непередаваемая. Кто читал, кто непрестанно клал поклоны, кто стоял с усердием на коленях; вместе со взрослыми были и дети. Иногда, проходя по храму, матушка будила на молитву людей и при этом обязательно говорила: «Так ведь можно проспать Царствие Небесное».
Первый молитвенный дом вскоре перерос в типовой деревянный храм в честь иконы Божией Матери «Знамение». Его строил, можно сказать, весь город.
Прихожане помнят монахиню Раису как свечницу храма. Ее всегда можно было застать в храме, даже ночью. Она, как старица, навещала в городе близких и дорогих ей людей, как своих духовных чад. Так, в одном доме с большим семейством в десять человек матушка находила для себя поле милосердного служения ближним. Она предсказала судьбу и занятия всем членам семьи, что в точности исполнилось. Отцу семьи, Василию Сидоровичу, матушка очень явственно начертала его скорую смерть. Вскоре, пятидесяти трех лет от роду, этот труженик семейства скончался, оставив на супруге многодетную семью. Потом матушка Раиса будет помнить об этом семействе как очень близком себе.
После смерти кормильца матушка благословила переезд его семьи из Сибири в Загорск. Она достала 25 рублей и, подавая одному из сыновей его, сказала: «Это вам с мамой на дом». Матушка беспокоилась не только о жилье этого семейства, но и о его детях. Как-то она во сне ответила одному из них на вопрос, куда идти учиться. «Иди в Семинарию», - услышал юноша голос матушки. Окончив 1-й класс Семинарии, Георгий, так звали его, поспешил повидать свою духовную наставницу и приехал в Серафимович, где тогда жила матушка. Но он не застал ее дома. Она находилась на хуторе Пичугино, в сорока километрах от города, где служил Архимандрит Дорофей3, дивный служитель Божий. Сорокоградусная жара июля не устрашила семинариста идти на этот хутор по бездорожью, усеянному воронками и остатками военной техники от жестоких боев в тех местах. Потребовалось два дня, чтобы отыскать скромный домик, где проживала подвижница. Перед его приходом матушка говорила: «К нам едет большой гость!» Поэтому в доме шла большая подготовка к приезду гостя. Не успела бричка подвезти Георгия к дому, как все вышли ему навстречу, причем матушка Раиса сама держала большой ковш воды для юного путешественника. Посыпались земные поклоны в одну и другую сторону (так было принято у матушки встречать и провожать), послышались радостные возгласы редкого свидания. Георгий потом рассказывал, как ему пришлось у матушки читать адресованные ей письма. Почерки писем были очень разные и порой трудные, но матушка легко ему помогала, зная мысль и текст наперед. Отдельные письма он и не распечатывал, как просила матушка, ибо она знала их суть.
На следующий день праздника Рождества Крестителя матушка расположила юношу исповедоваться у о. Дорофея и причаститься. В храме, наполовину засыпанном зерном, как вспоминал Георгий, молилось не более тридцати человек. Среди них оказался слепой мужчина средних лет. Матушка обливала его святой водой и говорила: «Это за черные слова». Тогда же Георгий слышал от матери Раисы таинственные глаголы: «Хотя много нас сегодня молилось, но только шесть лампад горело».
Учась в семинарии, Георгий написал матушке Раисе несколько писем. Ее ответы имели для него особую ценность: они были письменным памятником ее веры и понимания бытия. Он вспоминал о своем детстве, проведенном в Кемерово, когда репрессированная монахиня жила еще там. Однажды Георгий в слезах прибежал к матушке в храм испросить помочь ему найти потерянную им корову. Она поставила его на поклоны, а сама стала читать акафист Святителю Николаю. По окончании матушка сказала: «Иди, коровушка уже дома!» Вернувшись домой, Георгий, не веря своим глазам, увидел, что корову уже доят, и горе его тотчас исчезло.
_______________________________
3 Архимандрит Дорофей (в миру Иерофей Никитич Никоденко; 1861-1964) долго подвизался на Афоне и в Иерусалиме, с 1943г. служил в приходах Ставропольской и Ростовской епархий. Скончался на 104-м году жизни в г.Серафимовиче.
Матушка жила судьбой и жизнью каждого близкого ей человека. Жительница города Кемерово, Наталья Петровна, однажды придя к матушке, застала у нее гостей в длинных платьях, в черных платках, одетых как бы по-монастырски. Посетительница смутилась из-за своего светского наряда, модной шляпки, и это сразу почувствовала матушка. «Ходи, ходи в шляпке, - сказала матушка - ведь тебе она идет!» А в другой раз на подобное смущение Натальи Петровны матушка предрекла ей монашество. Обратившись к собравшимся, она сказала: «Все пришли в черных одеждах, но только одна будет в настоящем черном одеянии», - что и сбылось более тридцати лет спустя.
Наталья Петровна вспоминала, как однажды решила навестить свою наставницу в городе Серафимовиче, в последние годы ее жизни. Она смело поехала к матушке, не сообщив о своем приезде, в удобное для себя время. Но для речного города это была пора разлива Дона. В тот день, как путешественница должна была приехать, матушка подняла весь дом на ноги, а одну свою родственницу даже продержала перед тем три дня, говоря всем: «Если бы вы знали, какой едет к нам гость!» Но река уже выходила из берегов. Ничем не смущаясь, матушка тут же поручила одной своей домашней взять резиновые сапоги и идти встречать, как она тогда сказала, человека из Москвы. «Человека», то есть Наталью Петровну, встретили на берегу; она шла почти по воде в простых ботиночках, и резиновые сапоги были весьма кстати. В доме гостью приняли с большой радостью, и матушка всех с ней познакомила.
Но вернемся в Сибирь. Кемерово, хотя и просыпалось от сна безверия, однако еще проявляло свою былую ожесточенность. За матушкой стали следить власти. Ей пришлось оставить храм и вначале скрытно поселиться в доме Марии Комаровой, затем на квартире врача Федора Туленцова и, наконец, в пяти километрах от города, в так называемом «Шахтстрое». Там она жила в барачной квартире незамужней женщины Наталии Амельченко, ставшей потом инокиней. Покидая свое последнее убогое убежище на «Шахтстрое», матушка неожиданно для Наташи, работавшей счетоводом, спросила: «А знаешь, сколько побывало у тебя в этой квартире?» «Очень трудно сказать, матушка, - отвечала хозяйка, - знаю, что много». «Семь тысяч», - огласила духовная наставница. Гонения не охлаждают веры в людях, но чудом Божиим даже умножают и приносят плоды сторицей. В природе, особенно весной, часто бывают нужны ветры и порой сильные, что тотчас оживляет ее. Нечто подобное происходит с духовной жизнью. Невзгоды в одном - это плоды в другом. Люди, одолеваемые скорбями и бедами, находят дорогу к тем, кто может утешить и исцелить все язвы, внутренние и внешние. Таким утешителем и целителем и была матушка Раиса. Наталия Амельченко рассказывала, что ей трудно давались монашеские молитвы, особенно в ночное время. Однажды она заночевала у своей близкой знакомой. Ко сну отошли почти не помолившись: весь вечер прошел в праздных разговорах. Но ночь оказалась самой беспокойной. Наталья просыпалась четыре раза: в 12 часов ночи, в 2, 4 и 6.
«Когда я вернулась к матушке, - вспоминает Наталья, - она тотчас поклонилась мне в ноги и сказала: «Да, я сегодня, родимая моя, будила тебя всю ночь: в полночь, в 2, 4, 6 часов. Как же ты оставила свое иноческое правило?»
Дверь дома, где обитала матушка, не закрывалась. Кто шел днем, а кто ночью, боясь за себя, за свою работу, как это было в 50-е годы, при советской власти. Молельная комната у матушки была всегда чистой и опрятной. Перед ее чтимыми иконами горела неугасимая лампада. Но дивно и памятно было другое. Здесь немолчно текла молитва «за всех и за вся». Она согревала, утешала всех, кто молился. Дети у матушки всегда клали поклоны без счету. Она обычно говорила:
«Пока спинка гнется, кладите больше поклонов, они пойдут на всю жизнь». Моление у матушки проходило уставно, по-монастырски. Во второй половине дня проходила общая трапеза, за которую садились все, кто был на этот час в ее доме. Причем кухаркой для своих духовных чад была сама матушка. Продукты несли ей со всех сторон; никто не приходил без сумки. Но они не задерживались в доме, а тут же отправлялись в город - к тем, кто нуждался. Порой молящиеся замечали, что в кастрюлю шли как будто несовместимые для приготовления продукты. И это матушка делала как бы напоказ, уча чему-то полезному. По ее благословению и молитве пища преображалась, становилась очень вкусной, к удивлению всех. Сама она ела только то, что оставалось. К приношениям матушка была очень осторожной, видела за ними самих приносящих и их намерения. Так, одна женщина принесла ей валенки.
Посмотрев на них, матушка тут же сказала: «Да они же мне малы». Некоторые из присутствовавших хотели было убедить матушку померить их, но не смогли этого сделать. Она просто вернула валенки хозяйке, по уходе которой пояснила близким ей людям: «Нехорошее задумала женщина». Вскоре убедились, что женщина приходила со злым умыслом. Однажды кто-то принес к столу свежие огурцы. Матушка взяла их и тут же отложила, сказав, что они пахнут навозом. Ее хотели было убедить, что огурцы чистые и абсолютно свежие. Но она просила отдать их назад хозяйке. Никто не понял поведения матушки, кроме женщины, принесшей их. Эта женщина здесь же упала матушке в ноги и со слезами стала каяться, что в годы раскулачивания действительно погубила все свои огурцы в погребах, полив их нечистотами из умысла никому не дать.
Пища в руках матушки была не только вкусной, но и целебной. Одной женщине, страдавшей язвой желудка, она подала банку рассола от квашеной капусты и велела пить, несмотря на ее болезнь. Женщина исполняла наказ матушки и вскоре совершенно выздоровела. Матушка внимательно следила за остатками продуктов и пищи, у нее ничего не пропадало. Сумками, а то и мешками разносили и развозили продукты повсюду, особенно тем, кто бедствовал, включая детсады и детдома.
Рассказывали, что матушку слушались даже мыши: не гуляли по столам и шкафам. Матушка грозила им, сыпала пищу у нор в полу, и они тем довольствовались.
В Кемерово к матушке ходили самые разные люди, у всех были свои проблемы - внутренние и внешние. Некоторых она сама звала к себе, с целью вразумить и заставить покаяться. Одна женщина пришла к матушке в дом, чтобы помолиться с ней, но не могла молиться усердно, как все прочие находившиеся у нее. Матушка коснулась ее и сказала: «Плохо молишься Богу», - на что женщина обиделась. «Клади двести поклонов», — добавила матушка, но это еще больше возмутило гостью. Тогда мать Раиса напрямую сказала ей: «Ты видишь вот эту молящуюся женщину? Поклонись ей в ноги и испроси прощения».
Женщина не прореагировала на слова матушки. Тогда мать Раиса обратилась к молящейся женщине: «Тогда ты поклонись ей». И та тут же легко это сделала. «Сними с себя пиджак, - сказала она этой молящейся женщине, - и отдай ей», что та с охотой и проделала. Гордая же женщина, так и не поняв значения слов матушки, вышла из дома. На следующее утро она, собирая ягоду, утонула в болоте. Как стало известно, у нее был один грех, к раскаянию которого вела матушка: женщина принимала мужа этой доброй христианки.
Во время моления в доме матушки Раисы можно было наблюдать необычную картину. На некоторых людей, даже в пожилом возрасте, она лила воду и отирала их полотенцем. В этом было нечто загадочное для всех, кроме тех, кого она омывала водой.
Грех обуревает и малых, и старых, и сколько надо иметь твердости и мужества в вере, чтобы победить это зло. Одна женщина, придя к матери Раисе, упала ей в ноги и поведала тяжкие печали своей семьи. Дочь, взяв у нее последние деньги и свою одежду, ушла из дома неизвестно куда. «Да никуда она не уехала, - сказала матушка, - таскается с одним мальчиком. Иди сейчас в дом, что против большого магазина, и там найдешь свою дочь. А ко мне приведи хозяйку дома. Скажи: «Так велит тебе матушка. Иначе, если не придешь, глаза ослепнут». И вот приходят обе матери к матушке.
«Зачем ты приняла ее дочь?» - обратилась мать Раиса к хозяйке дома, ставшего кровом для неразумной дочери. «Да я и не принимала ее, она ходит, чтобы научиться шить на машинке», - отвечала та. «Не лги! – сказала матушка, - она ходит к твоему сыну, и ты покрываешь их. Проси у нее теперь прощения». И виновница в слезах низко поклонилась матери, скорбящей из-за своей дочери. Все наладилось, благодаря матушке, ее молитвам и наставлениям.
К детям матушка Раиса относилась ласково и строго, по-матерински уча благочестию. Если пошлет их в храм, то потом спросит, что читали, кто проповедовал, а то заставит пересказать Евангелие. Если у неё ночевали дети, она тщательно готовила места ночлега и обязательно говорила: «Засыпая, читай молитву «Богородице Дево, радуйся...».
Духовный человек видит то, что сокрыто от человека, ослепленного грехами. Некая Надежда пришла к матушке Раисе просить помощи и молитв о больной матери. «Не беспокойся, - сразу сказала матушка, - твоя мама уже сидит и ест пирожки». Это крайне поразило Надежду: она подумала, что есть пирожки - признак поминовения умершего человека. Матушка, видя ее растерянность, отправила ее в дом матери, и та действительно увидела, что мать сидела за столом и ела пирожки.
Брат Надежды, Федор Иванович, врач, помнит, как по молитвам матери Раисы он однажды спасся от не минуемой смерти. Он шел к ней очень поздно, шагая по шпалам железнодорожного пути. К нему вплотную подошел поезд, которого он совсем не слышал. В это время матушка подняла у себя дома всех с постели, говоря: «Молитесь все за Федора Ивановича, чтоб миновала его беда». Совершилось чудо - врач остался жив. Потом он подробно рассказал матери Раисе и всем, кто был с ней, что с ним могло случиться на железнодорожном пути, как Бог сохранил его.
Из Кемерово изгнанница выехала в 1950 году вместе со своей родственницей, внучатой племянницей Маргаритой, приехавшей за ней из города Серафимовича. Отъезд был совершенно тихим, в духе ее странничества. Провожали только близкие чада матушки, которые в слезах и печали расставались с ней, как с родным человеком. На перроне не понимали, что это за теплые проводы совсем невидной старушки. Тогда ей было шестьдесят два года. Но потом весь вагон узнал о ней, как о лечащей все болезни. С одной пассажиркой в поезде случился сердечный приступ. Проводники подсказали больной обратиться в соседнее купе к бабушке, лечащей всех. В коридоре вагона завязался разговор. Больная спросила спутницу матушки Маргариту, не может ли ее бабушка помочь. Девушка в целях безопасности отрицала такую способность своей бабушки, но тут разговор был услышан самой матушкой. Она тотчас открыла им дверь, позвала больную и дала ей баночку меду: «Вот! Лечись!». Мед, а, лучше сказать, благословение Божие, сила молитв матушки вскоре принесли больной полное выздоровление, и она до своего выхода в Пензе не отходила от матушки Раисы, укрепляясь через нее в вере в Бога.
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ
Город Серафимович Волгоградской области, куда вернулась матушка Раиса после ссылки в Сибирь, не был собственно местом ее рождения, но он стал для нее вторым родным городом, близким ей особенно по храму Воскресения Христова, с которым у нее было связано много лучших лет жизни. Он отстоял от Усть-Медведицкого монастыря на пять километров. Все приходские дела этого храма в течение пятидесяти лет исполнял протоиерей Спиридон Попов (в монашестве Пантелеймон), выпускник Донской семинарии, скончавшийся в сане иеромонаха. Раньше этот город был станицей под названием Усть-Медведицкая. Побывав во многих домах этого города по просьбам его жителей, матушка Раиса оставила о себе самую добрую память. Она задолго предсказала, что умрет в Серафимовиче, при этом назвала дом монахини Варсонофии, что и исполнилось.
Матушка вернулась на родину в праздник Архистратига Михаила. Проезжая хутора и города родной земли, она с волнением смотрела в окно автобуса. «О, эти хутора! Я ведь их всех когда-то объехала здесь», - говорила матушка своим попутчицам.
По приезде на родину матушка Раиса поселилась у своей внучатой племянницы Надежды Ивановны Подтелковой. И снова поток людей устремился к дому матушки. К ней шли с неизлечимыми болезнями и ранами. Однажды привели мальчика, мучимого припадками.
«Матушка, помоги Христа ради», - со слезами стала молить мать этого страдальца.
«Помогу», - тут же ответила матушка Раиса. Сразу сделала лекарства (это обычно были святая вода и мед) и дала ему выпить, что вскоре излечило мальчика на радость родителям.
Если не телесная, то духовная рана порой мучает людей, и от нее нет никакого лекарства, кроме благодатной силы. Как-то к матушке Раисе подвели бесноватую девушку. Глянув на нее, она сказала: «Ведь больная - некрещеная». Девушку крестили в храме. Все ужасались ее диким воплям, причем за стенами храма слышали хлопанье в ладоши. По выздоровлении девица рассказала близким интересный сон: матушка Раиса подала ей большую зажженную свечу.
Подвижница служила людям не только в чрезвычайных для них обстоятельствах, но и в повседневной жизни. Некий священник, заботясь о своей духовной дочери, страдающей болезнью печени, однажды спросил матушку, не разрешить ли ей в пост пить молоко. Но богопросвещенная молитвенница твердо ответила: «Не надо ей в пост пить молоко, не умрет». Пост, которого она всегда строго держалась, оказался для болящей лучшим врачом. Она прожила до восьмидесяти лет и упокоилась спустя тридцать лет после этого разговора.
Матушка Раиса предсказывала будущее не только взрослым, но и детям. Однажды она подошла к люльке с младенцем Тимофеем, посмотрела на него и сказала: «Милое мое дитя, какое ты несчастное!» Впоследствии мальчик трагически погиб. Про другого малыша - Мишу - матушка предсказала его отцу Сергию, что в будущем ребенка ожидают скорби. И действительно, семья Михаила не сложилась, и большим горем стал перелом ноги, которая сильно болела у него до смерти.
Первой и постоянной книгой молитв у матушки была Псалтирь, которую она читала неопустительно. И всем, с кем она встречалась и беседовала о жизни и спасении, матушка советовала молиться по этой священной книге. Прасковья Максимовна Лапшина, живя в Москве, получала от матушки письма, которые читала своим знакомым как драгоценные для нее наставления. Она говорила, что получила от матушки особое благословение на чтение Псалтири, когда ей было еще лет пятнадцать. Накануне большого праздника она пошла в храм в ночное время. Постучала в дверь. Полная тишина. Стала уходить. И вдруг дверь в храм открылась: «Кто там стучит, заходите!» На пороге стояла матушка Раиса. «Это я тебе открыла. Господь услыхал, что ты стучала». В храме были люди, но все отдыхали.
Тогда матушка и говорит отроковице: «Вот я умру, а ты будешь читать Псалтирь по усопшим. Ходить и читать» . «Матушка, да я же не знаю Псалтирь, неграмотная в ней», - возражала девочка. - «Нет, будешь читать хорошо». И действительно, Прасковья Максимовна всю жизнь читала об усопших Псалтирь, говоря: «Это матушка отдала мне свои знания и умение».
Некий Давид, знакомый матушки, хотел переехать в соседний хутор и торговать там в магазине. Просил у нее на то благословение, но матушка Раиса его удерживала: «Не езди туда, а то получишь наказание, тебя там посадят». «За что же меня посадят, если буду честно торговать?», - возражал Давид. «Ну хоть и честно, - пояснила матушка, - но найдется такой человек, который сделает все, чтобы тебя посадить». Давид не поверил этим словам и не послушался. Выехал, устроился. Но вот вскоре находится такой человек, милиционер, который затаил на продавца сильную злобу за то, что он не дал ему однажды лошадь для перевоза груза. Причиной обвинения послужила соль, привезенная в его магазин, которую он не мог тотчас продавать из-за ремонта весов. Но некоторым Давид отпустил соль. Его недоброжелателю этого было достаточно, чтобы донести в органы власти, и за злоупотребление в торговле Давида осудили на два года, сослав в Сибирь.
Видеть и знать невидимое есть дар Божий. Прозорливая матушка о многих воинах, пропавших без вести и даже как будто погибших, говорила их родным как о живых и находящихся за рубежом, советуя поминать их в храме о здравии. Так, одна женщина, по имени Ксения, по предсказанию матушки, получила письмо от пропавшего родственника, а затем - посылки и деньги.
Нам обычно не хватает одного золотого качества - терпения, которое венчает человека здесь и там, в будущей жизни. Виталий Петрович Захаров вспоминает, как с благословения матери Раисы он из простого почтальона стал начальником почты. У него не было одной руки, но целых десять лет развозил почту по хуторам, от чего устал и задумал сменить работу на лучшую.
«Пусть не бросает почту, - сказала матушка его маме, вопрошавшей ее об этом, - начальником ее будет». Это крайне смутило почтальона: «Ну какой из меня начальник, всего четыре класса образования». Но он стал начальником, проработав еще тридцать лет. Начальник узла связи уговорил его возглавить почту, когда на хутор Кривской перевели почтовое отделение.
Матушка жила не только молитвой, которую творила постоянно, но и постижением истины, которую несла людям. Иногда она говорила образно. «Вот рука от локтя до кисти есть само дерево, а кисть, пальцы – это плоды, ветви его. За счет чего ветви питаются?» - спросила матушка Раиса одну свою посетительницу. «Наверное, за счет этого», - отвечала та, показывая на руку от локтя до кисти. «Правильно, - подтвердила матушка. - Так вот знай: это (рука) - молящиеся, - а это (кисть) - все нечестивые, которые за счет столпа живут на земле. Не останется молящихся столпов – и прекратится жизнь на земле. За счет таких столпов мы и живем».
Живя одним днем, не имея никакой собственности, матушка и других учила нестяжательности. Племянница Евдокия лежала почти на смертном одре. Как-то матушка спросила ее: «Есть ли у тебя одежда на смерть?». «Да», - ответила больная. «Ты отдай ее бедной женщине, чтобы тебе получить лучшую в Царствии Небесном». Евдокия неотложно сделала, как сказала матушка, оставив себе стираную и простую одежду на этот день.
К исполнению обрядов Церкви матушка Раиса подходила строго и разумно. Особо она обращала внимание на осенение крестным знамением. Она не терпела его искажений и при этом говорила: «Перекошенный костюм вызывает только смех у всех. Так и диавол смеется над человеком, небрежно осеняющим себя крестным знамением». Стоило ей только увидеть, что кто-то искажает крестное знамение, она тут же поправляла этого человека. Одна женщина даже обиделась на матушку, что она заставила ее правильно креститься. А другой женщине за истовое крестное знамение, которое она сделала из послушания матушке, мать Раиса в награду отдала, поклонившись в ноги, совсем новое, только что купленное ей племянницей платье. Когда родственница выразила свое недовольство за платье, матушка сказала: «Что ты, что ты. Знаешь ли, как дорого стоит это крестное знамение?»
Еще в Сибири произошел такой случай. Один мужчина бил свою жену почти каждодневно, о чем неоднократно каялся в храме. Близкие люди советовали ему поехать в Кемерово к матушке Раисе. При подходе к дому ему широко открыли дверь. Он вошел, и матушка ему говорит: «Лукавый спрыгнул с твоих плеч. Это он наущал тебя бить жену. Ну-ка перекрестись». Мужчина косо и небрежно нанес на себя крестное знамение. «Вот где причина - в твоем плохом кресте, за что враг был тебе и попущен». С того разу, исправив изображение на себе святого креста, он ни разу не бил жену, а только плакал и каялся.
Матушка Раиса учила людей, что для спасения души основная добродетель - милосердие. Однажды она велела одной женщине насыпать картофеля соседке по хутору. Соседка стала отказываться брать, так как у нее было его достаточно. Но матушка настояла, чтобы картофель ей выдали в мешке. Женщина, недолюбливая свою соседку, пошла насыпать ей картофеля и набрала самого худшего, мелкого и невидного. Откуда ни возьмись, к ней подошла матушка, высыпала из ведра всю ее картошку и сказала, показывая на крупную и здоровую: «Вот какую нужно дать». Соседка ушла с картошкой, а матушка тут же пояснила всем, что она это сделала, чтобы приучить женщину к милостыне, которую она еще никому не подавала.
Нечто подобное было с одним мужчиной пожилых лет. Он зашел в дом матери Раисы в пуховых варежках. Его пригласили сесть. Здесь к нему подходит матушка и говорит: «Дай мне твои варежки». «Не могу дать, - ответил он, - они уже старые, я лучше тебе новые принесу». «Да мне новые твои не нужны, я хочу только эти», - настаивала матушка. «Да нет, лучше новые принесу», - твердил свое мужчина. Тут родственница матушки, лежащая на одре болезни, вдруг промолвила: «Матушка, ну что же вы так к нему пристали, разве у вас нет варежек?» Обращаясь к своей дочери, болящая сказала: «Надя, дай матушке новые варежки». Мужчина посидел, послушал и вскоре вышел из дома. А матушка тогда сказала: «Дуня (так звали ее родственницу), ты ничего не поняла, ничего ты не знаешь, ведь этот наш знакомый еще никому ничего не дал, будучи скупым».
У матушки Раисы был благодатный дар просвещать людей истинами веры, чтобы они могли обрести полноту жизни. Как-то матушка сказала одной своей родственнице, занятой своей семьей, домом, но не духовной жизнью: «Выучи «Живый в помощи». Та растерялась и ответила: «Как учить-то?» - «Вот бери молитвослов, читай и учи», - разъяснила ей матушка. С неохотой приступила она к исполнению послушания. Слова для нее были трудные, непонятные. «Матушка, я никак их не выучу, они ведь нескладные», - с горечью сказала женщина. Матушка резко подошла к ней, ткнула рукой в плечо и сказала: «Ты сама нескладная, садись и учи!» Она села и за один вечер выучила, убедившись впоследствии какая действенная молитва - 90-й псалом.
У матушки было много ревности о научении молитвам. Она видела и чувствовала, что народ темен, не знает самого главного - силы Божией, сокрытой в молитвах. Так, одной женщине, матушка сказала, становясь с ней на молитву: «Читай «Отче наш!» Та стала читать, но с ошибками и плохо. Тогда матушка ей говорит: «Болтаешь стоишь». - «Читай ты «Отче наш», - неожиданно обратилась она к пятилетнему мальчику Вите, который звонко исполнил. «Слышишь, как ребенок читает?», - спросила матушка. «Слышу, матушка, - ответила женщина, упав ей в ноги. - Прости меня, я ведь хотела спросить, буду ли я жить с Васей или нет». Вместо молитвы, у нее на уме было одно, какая будет у нее судьба с Васей, уже вторым мужем.
Матушка Раиса принимала живое участие в скорбях близких ей людей. Одна семья долго скиталась по домам, не имея собственного жилья. Батюшка Воскресенского прихода отец Спиридон при встрече с этими бедствующими людьми обратился к матушке, тогда находившейся с ними: «Раиса! Помолись ты, чтобы у них был свой угол, а то они столько лет ходят по квартирам». Матушка тут же встала на цыпочки, необычно высоко подняла руку и весело ответила: «А у них в-о-о-о-т какой будет дом». И такой дом они себе вскоре и построили по благословению и молитвам матушки Раисы.
На болезни людей отзывчивая матушка смотрела, как на особые средства, посылаемые им Богом для очищения и спасения души. Анна Львовна, знакомая матушке по городу Серафимовичу, имела глухоту и все просила вылечить ее от этого страшного недуга, на что однажды получила такой ответ: «Меньше слышишь - меньше будешь грешить». Матушка предложила ей жить и быть с нею, но Анна Львовна тогда предпочла наладить семейную жизнь, уже распавшуюся. Она потом сильно жалела, что не послушалась матушки. Семья не состоялась, а глухота наступила полная, так что общалась со всеми только письменно. Человек всем занят, только не своей душой, и ему страшно заглянуть в невидимый мир и что-то сделать для него. Как-то матушка Раиса читала Псалтирь и поминала своих усопших. Рядом с ней стоящая женщина восприняла это с отвращением, подумав, что не будет так поминать никого. Тут же матушка повернулась к ней и сказала: «А ты поминай моих родителей - Владимира и Татиану». «Это меня вразумило, - говорила женщина, - и я только теперь поняла, что значит знать усопших и поминать их. Родителей матушки я поминаю всегда с теплом и любовью».
У Надежды, внучатой племянницы матушки, муж Иван Иванович не молился совсем. О матушке он говорил, что она все узнает через гипноз. Он даже избегал с ней встреч. Однажды он, по обычаю, уехал на сутки на соседний хутор. Но, заболев, побоялся остаться у знакомых и решил вернуться домой, чего никак не ожидала его жена, но что знала матушка. Она пришла и сказала Надежде: «Надо приготовить Ване ужин», - но племянница с этим никак не соглашалась. «За неверие ты будешь наказана, - сказала ей матушка, - а за послушание - вознаграждена». Ужин стал готовиться. Стук в дверь - и вот уже сам хозяин дома. Провидящая матушка налила ему колодезной воды, перекрестила ее и подала: «Ты желудок застудил. Спустился с другом в подвал, выпил холодной водки, которая встала у тебя посреди горла». Хозяин ничего не мог ответить на это, только удивленно смотрел то на матушку, то на супругу, поражаясь тому, как стало известно то, что знали лишь он и его друг.
СНОВА АРЕСТ
Накануне Святого Крещения Господня, 18 января 1953 года, матушку Раису снова забрали в тюрьму. В то время она жила на хуторе Рубашкино в доме своей родной племянницы Евдокии. О своем аресте матушка не только знала, но говорила другим. Так, ближайшей родственнице она сказала: «Меня хотят забрать, меня ищут». «Матушка, - отвечала родственница, - как же может быть такое, за что?» «Вот давеча, когда меня ехали забирать, Святитель Николай послал такой дождь, что разлилась речка, и не смогли приехать за мной», - говорила матушка. И снова: «Меня заберут, заберут, заберут». И точно, через месяц матушку арестовали. Перед этим она всю ночь провела в молитве, молились с нею и другие люди. А утром приехала машина с милиционерами, которые с помощью двух мужчин, соседей по хутору, сняли с печи мать Раису, посадили в холодный грузовик и увезли из хутора. Уезжая, матушка сказала одной своей знакомой: «Снимите Дуню наземь». Это означало скорую кончину ее болящей племянницы, что и произошло в тот же самый день. А хуторяне, участвовавшие в аресте, в этот же день попали в автомобильную катастрофу: машина, возвращаясь на хутор, слетела в кювет и перевернулась. Пассажиры остались чуть живы. Они потом всем говорили: «Это нас Бог наказал за матушку».
Два года изгнанница снова странствовала далеко от родных мест, находясь то в тюрьмах Кемерово и Молдавии, то в домах Запорожья у знакомых ей Федора Ивановича Туленцова и Марии Петровны, которые дали ей кров после заключения. В Кемерово ее осудили на двадцать пять лет, но потом пересмотрели срок и сократили до двух лет. Матушка рассказывала, как Бог сохранил ее от явной смерти, когда она была помещена в оледеневшую камеру на двенадцать дней. Пробыв там восемь дней, она заболела - заворот кишок. В тюремной больнице сделали операцию. Врачи удивились, как она была жива, так как по вскрытии брюшной полости они нашли все внутренности почти атрофированными. Они зашили разрез, и матушка оказалась в шоковом состоянии. Все сочли, что она мертва, и санитары вынесли ее почти в морг. Но она вдруг ожила, к удивлению врачей.
В тюрьме о матушке Раисе быстро распространилось мнение как о человек духовном, Божием. Начальник тюрьмы, слыша о ней самые различные толки, решил повидать свою заключенную. Он сам пришел в ее камеру. Открывая дверь, начальник вдруг услышал от незнакомой старушки: «А разве вы не в Москве?» «Не совсем понимаю, почему мне нужно быть в Москве? Я туда и не собираюсь», - уверенно ответил ей начальник. «Как? - возразила мать Раиса, - ведь траур, умер Сталин, и вас ждут там!» Начальник опешил. Счел ее за сумасшедшую. А на следующий день ему пришлось по телеграмме выехать в Москву именно по этой причине.
Жизнь в тюрьме в Молдавии менее всего известна в биографии матери Раисы. Сокрытая от глаз мира, она известна Богу, назирающему «сердца и утробы». Однако и там, на окраине российской земли, вдруг просиял один луч ее духовного видения событий, которое не доступно обычным людям. У начальника тюрьмы пропал его единственный семилетний сын. Горю его не было предела. Но сотрудники сказали ему: «У тебя сидит здесь не совсем простая старушка». Он матушку Раису вызвал к себе в кабинет. «Я вызвал тебя, бабушка, не на допрос», - обратился к ней начальник. «Я знаю, - ответила она, - у тебя утонул сын». - «Да? - удивленно сказал он, поражаясь тому, что она знает о его горе. - «Скажи мне, найду ли я его или нет. Если поможешь, отпущу раньше». - «Но об этом надо помолиться Богу», - заключила матушка встречу со своим собеседником. Наутро она подробно указала место, где искать сына, и на речной косе, на берегу, его действительно нашли. Вызвав снова заключенную, начальник спросил: «Есть ли у тебя родные? Сообщи им, чтобы взяли тебя на поруки». Матушка адреса своих хуторских не дала, а запросила из Запорожья Федора Ивановича Туленцова, врача, знакомого ей по Кемерово.
ЗАПОРОЖЬЕ
Монахиня Раиса пребывала в городе Запорожье, по-видимому, около года (1954). Человек, который приехал за матушкой в тюрьму и отвез ее в Запорожье, стал загадкой для многих - никто его не знал. Матушка прямо говорила, что это был Богом посланный человек.
Проезжая тогда через Москву, мать Раиса некоторое время пробыла в Троице-Сергиевой Лавре. Потом она писала: «Ведь я была там и видела, сколько там храмов (в Лавре)! Какие там иконы и как там хорошо!»
По приезде в Запорожье матушка остановилась в доме врача Федора Ивановича Туленцова, которого исцелила от неприятной родинки, возникшей на носу между ноздрями. Он рассказывал, как эта родинка ему мешала. Но он, как врач, ничего не мог сделать себе. Обратился к матушке, она его сразу спросила: «Федя, есть ли у тебя вера хотя бы с горчичное зернышко?» - «Верую я, матушка, помоги моему неверию», - ответил болящий врач. «Ну если так, давай молиться». Молились три дня. По окончании мать Раиса окунула свой мизинец в лампаду, помазала родинку и уложила его спать. Сама продолжала молиться. Наутро родинка совершенно пропала, остался от нее один рубчик.
Федор Иванович в то время работал за границей. Приезжая в отпуск, он с матушкой Раисой совершал паломнические поездки в Киев, Почаев. Но как-то сама матушка пожелала поехать в Крым, в Симферополь, к Архиепископу Луке (Войно-Ясенецкому), знаменитому хирургу, профессору. На прием к архиерею матушка попала не сразу. Дежурный вахтер не позволял ей пройти к Святителю. Но матушка попросила его доложить Владыке о прибытии некоей матери Раисы, что он тотчас и сделал. Недолго еще матушка пробыла в приемной. Архиерей вскоре отложил свои текущие дела и вежливо принял матушку, как знакомую ему по Сибири, где он тоже был в ссылке. У них возник интересный разговор. Владыка встретил матушку тепло, о многом вспоминал, был очень благосклонен к ней. Матушка подарила хорошие скатерти для храма, чем порадовала Владыку. На прощание он благословил ее и лично проводил из кабинета.
В Запорожье странствующая изгнанница познакомилась с некоей Екатериной Петровной, у которой провела некоторое время. Хозяйка из почтения к матушке хотела построить ей отдельный домик, но ищущая жилище на небесах сразу отказалась, предпочитая странствование. Екатерина Петровна навсегда запомнила одно посещение дома Туленцовых, где жила матушка. Все встретили ее дружелюбно. Смиренная подвижница несколько раз поклонилась в землю, отвечая на ее поклоны. Вначале матушка накормила ее. Затем заставила прочитать три кафисмы. Матушка дала ей послушание читать Псалтирь, что и делалось ею неопустительно. С матушкой Екатерина Петровна побывала в Днепропетровске и слышала от нее слова: «Монастырь разгоняют, разгоняют». И действительно, вскоре Днепропетровскую женскую обитель4 закрыли.
В доме Екатерины Петровны кроме матушки находились еще десять человек, и у каждого было свое послушание. Наряду с обычными хозяйственными делами по дому, занимались молитвой. В основном молились ночью, с шести часов вечера и до шести утра. Молились усердно: молодые, не переставая, клали поклоны, и не одну тысячу. Если матушка шла в храм, то истово молилась в храме. Всю службу простоит неподвижно, не озираясь по сторонам. По окончании подойдет к чтимым иконам с земными поклонами и с молитвой, беседуя со святыми, как с живыми. Однажды, за чтением и молением в доме, матушка позвала Екатерину Петровну и сказала: «Готовься к смерти». Она было обрадовалась, что будет кому молиться о ней после смерти, но матушка, взглянув на святые иконы, помолившись на них, тут же продолжила: «Царица Небесная оставляет тебя для людей». С этими словами пошел по комнате необыкновенный аромат, дивное благоухание. Собеседница матушки обратилась к ней: «Продайте мне этих духов». Добрая старица ответила: «Царица Небесная духов не продает». Вообще, матушка перешла жить к Екатерине Петровне по ее слезной молитве к Богу дать ей духовного руководителя в деле спасения души, которого она возжелала всем своим существом. Впоследствии она приняла монашеский постриг с именем Риммы, и Бог почтил ее долголетием, видимо, для людей.
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ
В природе ничто не может существовать без света и тепла. Люди нуждаются также в добром, святом человеке. Духоносная старица была «наперебой» желанна для народа. Все желали видеть ее у себя в доме и особенно родственники, которые брали на себя право определять внешнюю судьбу матушки. По настоянию родственников матушку Раису вывезли из Запорожья на родину. Перед отбытием она поведала своей благодетельнице Марии Петровне: «За мной должны приехать». И вот приехали из Кемерово два человека, и вскоре матушка уехала с ними на родину.
Матушка возвращалась в знакомые места, предвидя последнее время своей земной жизни. Она пожелала поехать вначале на хутор Пичугино, к архимандриту Дорофею, которого чтила за его духовность. Это был истинный монах и служитель Церкви. Вместо дома он имел на хуторе очень скромную хибарку с земляным полом и низким потолком, где нельзя было стоять, а только сидеть и лежать. Матушка не сразу попала в Пичугино. Первую остановку сделала в городе Серафимовиче, поселилась в доме рабы Божией Анны, а затем у своей духовной сестры по монастырю монахини Варсонофии. Как-то пришла Анна в дом к монахине Варсонофии, и матушка обратилась к ней: «Аннушка, сходи, пожалуйста, в церковь и принеси мне сахару и редиски». Когда Анна пришла в храм, ее нашли люди и передали для матушки сахар. «А где же редиска?» - думает Анна. К концу службы передали ей для матушки и редиску. Все переданное она отнесла своей духовной матери, дивясь ее прозорливости.
Около трех последних лет жизни матушка пробыла у своих близких. Снова огромная волна болезней, скорбей и людских бед постигла эту святую душу. К ней приносили и привозили искалеченных людей разного возраста. Одних она исцеляла, других оставляла в том же состоянии, объясняя в назидание причину их болезней. Так, матушка своей молитвой и верой исцелила одну девушку, у которой от рождения не действовала рука, а после операции - нога. После чтения акафиста Божией Матери матушка погладила больную, и та неожиданно всплеснула руками с возгласом: «А-а-а!» По дому пошел неземной аромат. Все присутствующие испугались происходящего на их глазах. Тогда матушка Раиса, обернувшись ко всем, сказала: «Как вы испугались! Одна звездочка взошла, и вам страшно стало, а как вы будете, когда Солнце взойдет?»
___________________________
4 Свято-Тихоновский женский монастырь в Днепропетровске (бывш. Екатеринослав) был основан в 1866 году.
Любить ближнего - значит понимать и видеть его нужды и беды, сочувствовать и помогать в них. Это не простое восприятие жизни, а благодатное, Божие, которым обладает тот, кто одарен им за веру и смирение перед Истиной.
Добродетельная страдалица жила чувством Божией любви к человеку и всегда удивляла этой любовью других людей, особенно еще не просвещенных светом Правды. Как-то матушка заметила на своей родственнице новое платье, в котором та чувствовала себя по-особому. «Тебе нравится это платье?» - спросила ее матушка. «Да», - ответила она. «Давай отдадим это платье бедной женщине, у которой муж умер, детей она воспитывает одна. Только надо отдать, чтобы не было жалко, согласна?» Родственница сразу поняла матушку, и платье было отдано по назначению.
Одной женщине, Надежде Ивановне, матушка дала задание: «Насыпь два мешка: один - мукой, другой - сушкой». Женщина незамедлительно исполнила сказанное, но подумала про себя: «Зачем и кому они?» Через какое-то время матушка спрашивает ее: «Наполнила мешки? Если сделала, отошли их, пожалуйста, в детдом, что рядом с храмом. Любовь Божия не дремлет, но ищет своего удовлетворения в помощи нуждающимся в ней».
Одна многодетная мать как-то подошла к матушке Раисе с плачем. Она не знала, как ей вырастить и воспитать детей. А тут у нее еще родилась девочка. «Ну что же ты плачешь?» - утешала матушка плачущую мать. Взяв на руки младенца, матушка Раиса твердо сказала: «Она моя будет, не плачь». И по святым молитвам матушки не было горя в этой семье, а девочка выросла, стала хорошим специалистом, устроилась на церковную работу и жила заботясь о спасении души.
Грех извращает нравы людей. Милосердие порой расценивается как нечто чужеродное. Нам бывает трудно расположить себя к милосердию и еще тяжелее его проявить. Матушка была учителем праведной жизни. Она учила людей быть милосердными, видеть в этом долг и добродетель христианской жизни. Если к ней приходили с нуждой, с вопросом, она тотчас все оставляла, занималась только этим человеком, давая место милосердию и любви.
Матушка прекрасно знала жития святых, особенно яркие, как, например, преподобной Марии Египетской, блаженной Феодоры и других, и хорошо излагала их людям в нужный для них момент жизни.
Человек часто не понимает значения болезни, считая ее злом для себя. Поэтому он ее избегает, видя счастье в телесном здравии. Матушка видела душевными очами нестроение душ других, особенно в момент их стояния на молитве. Молясь однажды со своей близкой знакомой, пришедшей к ней с сыном, матушка повернулась к ним и сказала, обращаясь к хозяйке дома: «Варсонофия, дай Сереже молоток и гвозди, пусть пойдет и поправит двери, он хочет что-нибудь поделать». Сережа действительно не столько молился, сколько стоял и думал: «Лучше бы я помог что-либо сделать». Сделав ремонт, Сережа больше хотел еще поработать, чем снова идти на молитву. Войдя в дом, юноша тут же получил новое послушание - продолжать работу в другом месте. С этого раза Сережа понял, в чьем доме он находится и с кем встретился.
Нас многое смущает в жизни, ибо мы не знаем судеб Божиих и порой не верим в Промысл Божий, устрояющий пути людей. Матушке Раисе поведали об одной девушке, которая вышла замуж за разведенного человека и была в браке несчастна. Родственники хотели помочь ей, пытались вернуть ее домой. Но матушка, выслушав эту трагическую историю, сказала: «У нее такой путь. Она должна пройти «огонь и воду», а потом у нее будет другая, хорошая жизнь». И действительно, после смерти мужа, получив в Москве образование, женщина жила благополучно на удивление всем ее знавшим.
Видя калеку, люди стремятся понять, по какой причине он стал таковым. Калекой была Мария, единственная дочь Пелагии Потаповой с хутора Рубашкино. Ее пытались вылечить. Привезли к Матушке Раисе, но она сказала: «Это дитя ничем не вылечишь, такими рождаются дети зачатые под большие праздники». В этом грехе мать девочки потом покаялась.
При всей разумности человек часто оказывается неразумным. Он заботится о внешнем и суетном, что рушится и исчезает, а о внутреннем, духовном и вечном забывает. Он что-то знает, что-то понимает, но ничего не делает для спасения своей души. Однажды в доме матушки Раисы собрались представители интеллигенции: врач, инженер и учитель. Разговор у них был высокий, профессиональный и даже как будто духовный. Матушка, послушав их сказала: «Для души и спасения достаточно знать три книги: Евангелие, Псалтирь и Молитвослов». Это был у нее основной минимум святых книг, к чтению которых она прилагала максимум добрых дел.
КОНЧИНА
Матушка Раиса скончалась на семидесятом году жизни. Задолго до смерти она говорила, где умрет и как ее похоронят. «А похоронят меня, как юродивого, что жил в нашем монастыре», - предсказывала о себе матушка. Это всех настораживало и озадачивало:« Что значит, как юродивого?» Ее спрашивали: « А как юродивого хоронили?» - «Так, - отвечала матушка, - что не успели занести в храм». Только когда случилась эпидемия в городе и храм закрыли на это время, вспомнили слова матушки о ее похоронах, которые действительно не состоялись в храме: ее отпели в церковной сторожке на следующий день после смерти, последовавшей 6/19 июня 1957 года, в день памяти преподобного Илариона Нового.
Кончина матери Раисы была на редкость удивительной. В означенный час матушка попросила своих сестер по монастырю - матушку Варсонофию, Агафию, Вассу - снять ее с койки и положить на пол, на что родственники никак не хотели согласиться. Но матушка настояла. Затем она попросила читать отходную молитву. Взяв в одну руку свечу, матушка другой стала креститься с помощью матушки Варсонофии. Со всеми попрощавшись она стала тихо отходить. Под чтение акафистов Божией Матери и Святителю Николаю матушка навсегда закрыла свои очи и уста. У нее был параманный5 крест, подаренный ей одним заключенным иерархом в Сибири, крест с особой окраской и изображенным в его рельефе Распятием Господа. Этот крест матушка просила передать после своей кончины мужу племянницы Петру, и он через несколько лет стал священником, о чем матушка предсказывала ему раньше. Отец Петр, прослужив семнадцать лет на приходе, передал этот священный крест матушки архимандриту Евлогию (Смирнову)6, хорошо знавшему мать Раису.
С праведной и блаженной кончиной матери Раисы не остановились ее помощь людям и молитвы о них. Вскоре одна женщина, у которой болела нога, получила полное исцеление на могиле матушки после слезной молитвы. С кладбища больная вышла без посторонней помощи, чего не могла сделать раньше. Она рассказала, что во сне получила адрес матушки и предсказание, что на ее могилке исцелится. Этот сон стал удивительной явью.
19 июня на могилку матери Раисы в городе Серафимовиче собираются многочисленные почитатели, где в этот день священник местного храма в честь Воскресения Христова неопустительно совершает панихиду. Спустя двадцать пять лет после кончины матушки, когда на ее могилке сменили крест на новый, дубовый, некоторые люди видели возле него святых Ангелов.
С праведным отходом матушки из этого тленного мира она стала принадлежать другому, невидимому, духовному и вечному миру, став наследницей того, во что твердо верила, ради чего жертвовала всем земным.
_______________
5 Параман — принадлежность монашеского облачения при постриге в мантию (схиму). Представляет собой лоскут с изображением Голгофы. Носится параман на спине и соединяется лентами с нагрудным крестом.
6 Ныне Архиепископ Владимирский и Суздальский
ПРИЛОЖЕНИЯ
1. Сохранившиеся письма монахини Раисы к разным лицам
2. Воспоминания...
3. К 50-летию кончины...
4. У дорогой могилы
Сохранившиеся письма монахини Раисы к разным лицам
Письмо первое учащемуся семинарии Георгию Смирнову. (06.12.1955 г.)
Дорогой Юрик!
Как мы рады той дорогой весточке, что от тебя услышали. Просим тебя написать подробнее про себя и про своих родителей. Мы хорошо знаем, что ты очень добрый, и родители твои очень добрые и живется тебе там хорошо. Я уверена, что ты в доброе стадо попал. Ведь в этом стаде небесные жители на земле живут. Я уверена, что твоя белая крещальная риза ничем не запачкана. Самой пустой грязью не пачкай своей одежды чистой. Нам кажется, что это самый маленький грех - осуждать, но ты никого не осуждай.
***
Не осуждай!
Не осуждай, чтоб ближним быть судьёю
Спроси у совести: ты сам-то лучше ль их?
О, брат! Кто точно чист душою
Тот благ к погрешностям других.
Не осуждай, ведь слову нет возврата,
Смотри: чтоб, как сказал Спаситель: «неравно
Увидишь спицу в глазе брата,
А проглядишь в своем бревно».
Не осуждай затем, чтоб обличеньем
Не пал бы на тебя тот камень с высоты -
Тяжелый камень осужденья,
Которым в брата бросишь ты.
Не осуждай: не люди злы душою,
А жизнь людей бывает часто зла,
Сперва узнай, какою их стезёю
Она к погибели вела.
Не осуждай, дерзнешь ли поручиться,
Что ты пристрастием не будешь увлечен.
Не осуждай! Ты можешь ошибиться.
Не осуждай! Не будешь осужден!
«Не страшись ни в чем» Фил. 1, 28.
Служитель Бога! Не страшись,
Идя путем земным:
На Бога твердо положись,
И будешь им храним.
Хоть туча в воздухе плывет
И бурей ночь грозит,
Но утро радость принесет
И дух твой озарит.
Служитель Бога! Ты Его
И любит Он тебя;
Среди смятений одного
Не бросит Он тебя.
Служитель Бога! Сладкий мир
Звучит в Его устах;
Зовет тебя Он в вышний мир
Спасения и благ!
Вышла я на поле, увидела множество плодов, готова была все сорвать и тебе послать.
Прости, дорогой, что я учу тебя. Ты высокие науки проходишь, а я ни одного дня ни сидела за партой, но все-таки прошу, прими от меня этот совет. Отец твой и мой одинаково украшает большие и малые цветы. Пчелки эту душистую росу собирают и сколько меду приобретают. Я хочу, чтобы твой бидон был полон меду. Чтобы ты весь мир угощал своим медом. Прошу тебя научись «Отче наш, да святится имя Твое, да придет царствие Твое...» Чем святится имя Божие? Высоким смирением, глубоким терпением, любовию и послушанием. Тогда исполнится воля Божия.
Это письмо прочтите вместе с Сашей. Саша, прошу написать мне про всех родных своих. Всех вас вижу как сейчас у себя на Шахтстрое.
Мой адрес: Сталинградская обл., Г. Серафимович, ул. Чирская д.36, Карасевой К.Ф.
С поклоном м. Раиса.
Письмо второе.(08.01.1956г.)
Дорогой Юрик!
Как ты нас обрадовал в такой великий праздник. Мы все клиросные до 15 человек, сидели у нас, поминали одну монахиню - регентшу и были все в скорби, но ты, как ангел, с неба слетел и обрадовал нас всех, как будто читали проповедь Николая - митрополита. И прочли все твои письма. Все были утешены и молились за тебя, как будто ты сам у нас тут был. Как было бы желательно получить от тебя такие письма почаще.
Дорогой Юрик, великая к тебе просьба, когда бываешь дома один или в церкви, вспомни про меня грешную, старую, недостойную.
Прошу, напиши мне про своих родителей, как они живут. Обо мне ты сам напиши им.
Еще просьба к тебе, вымети свою храмину. Чтобы у тебя можно жить Отцу, Сыну и Св. Духу, чтобы вселилась в тебя Троица единосущная и нераздельная. Ты будешь полон радости и это будет радовать твоих родителей и меня грешную. А получить Духа Святого можно чтением и слушанием Св. Писания, как истинного слова Божия. Св. Писание - такое сокровище, из которого можно получать и черпать и свет и жизнь: свет, который может просветить и умудрить всякого человека, и жизнь, которая может оживить, утешить и усладить всякого человека.
Да не мне тебя учить, ты каждый день читаешь «уст твоих якоже светлость огня возсиявше благодать...» и т.д. Он (свт. Иоанн Златоуст) нигде сребролюбия не искал, а только смиренномудрия. Дай Бог тебе быть такому же богатому, как тот, (преп. Сергий) которому ты служишь. Ведь я была там и видела, сколько там храмов (в Лавре). Куда ни глянешь, на стену ли, какие там иконы и как там хорошо! Для моего ума было все непостижимо, дай Бог твоему уму все постичь и оценить, а кто может постичь и оценить - только кроткий и смиренный. И поэтому, когда ты будешь читать или слушать Св. Писание, отложи всякое мудрование. Покорись слову и воле Того, Кто говорит тебе через Св. Писание и проси у Господа, чтобы Он вразумил тебя, освятил твой ум, чтобы дал тебе охоту читать Св. Писание и исполнить то, что в нем сказано.
Юрик, надеюсь на тебя, что когда я умру, поминай меня, грешную, если ты будешь поминать меня, то всегда сыт будешь. Поверь, что Она (Божия Матерь) моя покровительница питала с 7 лет и одевала, и ты сам видел, как этой одежды и пищи для многих хватало.
«Укажи мне Господи путь» Пс.118, 33.
Господь! Душа внимать готова,
Лишь слух и очи мне открой
Услышать правду Божья слова
Увидеть свет небесный Твой.
Дай в душу слова разуменье,
А в нем земных скорбей забвенье.
Здесь все мы чада заблужденья,
Здесь все греха объяты тьмой,
Пока нас светом откровенья
Не просветит Твой Дух Святой.
Благие мысли и желанья
Добро Твое, Господь, даянье.
Ты свет от света, Бог Предвечный,
Единородный Бога Сын:
Внять слову с верою сердечной,
Ты можешь силу дать один.
Господь, прими мое моленье
И дай себя мне в утешенье.
Юрик, передай Шуре, почему он мне не пишет? Пусть он мне напишет о себе и о родителях своих. Юрик и ты пиши чаще и подробнее о своей жизни. Не забывайте детки обо мне, вся моя радость в вас. Поздравляем вас с праздником Крещения Господня. Ребята, молитесь о моих дух. сестрах м. Варсонофии и м. Евфалии. Примите от них поклон. Они молятся о вас, и еще о моей двоюродной сестре м. Мелитине.
Низко кланяюсь, простите меня грешную.
Жду от вас от обоих писем.
Письмо третье.
Милость Божия да будет с тобою всегда!
Дорогой внучек наш Юрий! Получили мы от тебя письмо; очень благодарим тебя за поздравление нас с великим святым праздником Крещения Господня. И за то благодарим, что ты написал нам, как вы, учащиеся, встречали св. праздник, и за то, что уделил нам свое внимание.
То, что было написано в твоем письме о великом празднике, осветило нам то, что ты его переживал, т.е. чувствовал всем своим сердцем. Я усердно благодарю Господа, что Его святая благодать коснулась твоего сердца. В твоем сердце проявились: благодатные стороны, те святые порывы и возвышенные стремления; находишься всегда в созерцании Господа Бога.
Читаю твое письмо с большим вниманием и слезами: как ты меня радуешь! Что все твои мысли и чувства направлены к высшему и прекрасному. За твои такие чистые и светлые стремления Господь всегда тебе все пошлет. Только что для этого нужно? Возлюбить Его! Всем умом своим, всем помышлением! Для этого нужно иметь крылья духовные. Веру! Надежду и Любовь! Хранить их в своем сердце глубоко. Они твои помощники будут всегда, во всех твоих трудностях.
Ты пишешь внучек, что трудно быть в таком состоянии, т.е. в сокрушении себя о грехах. Как ты умно, так глубоко размыслил о том. Для этого нужен большой подвиг. Хотя бы с маленькой крошки его начать, чтоб следить за собой. И во всем, чтоб всегда полагаться на волю Божию. И за все благодарить Господа. Благодарю тебя, что ты пишешь откровенно, что у тебя есть на сердце, и что ты помнишь и не отвергаешь все мои наставления. Я, недостойная, усердно всегда молюсь за тебя. Чтоб Господь послал тебе разум для учения, и все предпринятые тобою намерения были для славы Божией. И чтоб Господь укрепил тебя в здоровье и благополучии. Усердно молись внучек св. преп. Сергию, он просветит твой разум, он всем учащимся великий помощник. Как я радуюсь, какой же ты счастливец, что ты учишься в таком св. месте, в святой Лавре Великого угодника Божия преп. Сергия. Да сподобит тебя Милостивый Господь быть подражателем жизни св. угодника Божия преп. Сергия. Пошли тебе Господи успеха в учении, чтоб твое учение было на радость и утешение твоим родителям.
Юрий, ты пишешь, что твое письмо написано несложно. Нет, напротив, оно так глубоко написано, очень хорошо написал. Тем, что было сокрыто в душе, то ты нам передал, все те свои мысли, чего жаждет твоя юная душа. Я много раз его читала, и радовалась, и благодарила Царицу Небесную, что она призвала тебя на путь спасения. Молись Ей усердно, она всегда ниспошлет тебе Свою великую милость. Она всем нам «Заступнице Усердная».
Не обижайся на нас, грешных, что так долго задержались с ответом. Если будет время когда-нибудь, просим, ответь нам, недостойным, грешным.
Возсияй ми свет!
И просветивый утро!
И показавый день!
Грешному рабу Твоему Юрию.
Слава Тебе! Слава Тебе!
Иисусе Сыне Божий!
Если желаешь, читай эту молитву ежедневно.
Шурик, напиши Нюре, чтоб она писала мне и за родителей и про матушку Нину и за семью, о моих родных.
Я слабая сейчас, от вас жду выздоровления. Если можете, помолитесь за меня грешную недостойную м. Раису.
Читайте оба и не забывайте бабушку, пока она еще жива.
* * *
Письмо, адресованное
Петру Ильичу Мирошникову.
(получено из Сибири 31.07.1951 г.)
Дорогой Петя и вся родная семья!
Как я рада, что вы вспомнили меня! Шесть лет тому назад умер дедушка Герасим. Я вижу во сне: он пришел ко мне, а я закричала: «Дедушка! За какие миллионы ты купил одежду?» А он говорит, что эта одежда ни за какие миллионы не дается, а только за одно внимание. Имейте и вы внимание ко Господу Богу, к начальству и ко всем людям. Внимание как рельсы под паровозом. Рельсы есть смирение, а шпалы - терпение, а гвозди - скорби и болезни. И это все необходимо для человека.
Привет всем родным.
<<>>
Письма, адресованные
Сердинову Андрею Ивановичу
Письмо первое. (11.02.1955 г.)
Дорогой и многоуважаемый единственное утешение нашего рода! Я старая, больная, недостойная твоего внимания, получила от тебя письмо. И настолько была рада, сколько раз просила его читать и все люди отнеслись с уважением. Желаю тебе невесту, такую, чтобы была всеми уважаемая и всеми любимая, а тобою особенно. Ведь мы тебя все любим, уважаем, сколько у нас есть родных. Ты ведь у нас зарничка утренняя. От зарнички утренней вся тьма ночная убегает, а про тебя как услышим, все скорби от нас улетают. Только мало пишешь. Кланяюсь тебе несчетно раз. И желаю тебе в три раза больше, в чем ты желаешь. Желала бы тебе это только после Пасхи. А я была в Одессе и побывала бы у тебя, если бы письмо раньше получила; с Запорожья возил нас один офицер туда.
Письмо второе. (08.03.1955 г.)
Дорогой племянник, сейчас получила письмо, ведь ты только остался один, сколько у нас семей, а племянник один остался. Много есть, но они непослушные, только ты, единственный послушный. И родителей своих слушался, и меня старую. За твое послушание наградит тебя Бог. Только что ты пожелаешь, у Него хватит и богатства и разума на всех. Нет такого места и таких людей, кого бы Господь не наградил за послушание счастьем. Хорошо, что ты терпеливо переносишь, до сих пор никого не обидел. Ведь знаешь, Андрюша, за обиды люди большие скорби терпят, чем обидемые. К начальству имей почет и уважение. Кто имеет к начальству почет, уважение и любовь, тот от пули избавлен будет, от всякого несчастья. В жизни у человека много несчастных случаев, и все они возникают у него за непочтение и неуважение к людям. А за послушание одна награда, одно счастье.
Все счастливцы бывают только за послушание свое, надеюсь, и ты получишь счастье. Дай Бог тебе ни ран, ни болезней. Что ты ближним делаешь, получишь все сам. Я уверена, ты делаешь и теперь все это. А за это тебе почет и уважение. Оно тебя настолько утешит и в настоящей жизни и в старости, Андрюша. А какую вижу любовь, сейчас пришла одна ко мне в гости и принесла яблоки из своего сада. И так она ими меня утешила, как будто бы я сама в этом саду побывала. Будь здоров и счастлив. Поклон до земли за карточку и внимание, я очень благодарна тебе за все и за письмо так же благодарна.
Письмо третье. (03.04.1955 г)
Дорогой родной Андрюша!
Твоя радость была, как наша, век бы она не кончалась. У нас и в глазах заблестело, и в сердце засияло, и трава зазеленела в нынешнее утро. Как мы рады твоей правде. Ведь правда всегда сияет, как солнце. Одно слово - осуждение, или ложь бывает для нас как ночь темная, как камень тяжелый на сердце. Если правда, так это утро светлое, это считай, что в саду плоды зрелые, к какому дереву не подойдешь, все вкусное на них найдешь. Так приятно, где правда живет, там совет и любовь. Никогда не думай, чтобы от кого-то другому сделать злое; кроме как доброго ничего не мысли. В правде, в добре полное счастье. Правда и любовь, как хлеб добрый, на хорошей земле сеется. Твои рубашенские всегда меня радовали, а теперь я ничего от них не слышу. Ни от кого, никакого утешения. Поезжай на родину, может быть, ты какое утешение привезешь. Кланяюсь тебе в ножки за твое внимание и прошу приехать.
С приветом вся моя семья. Твоя бабушка.
ВОСПОМИНАНИЯ
Протоиерей Василий Ефремов (|2007).
«Я каждый год езжу в Серафимович и служу на кладбище, на могиле матушки Раисы. Много узнал о ней от мон. Варсонофии. А больше всего мне поведал о матушке Раисе митрополит Палладий, будучи Саратовским. В дни моей учебы в семинарии я был у него иподиаконом. Владыка часто с урока меня вызовет к себе и расскажет с упоением обо всем, как она ухаживала за ним в ссылке, когда он болел, благодаря которой он выжил. Я неотступно, ежедневно во всех молитвах своих поминаю матушку Раису. Вся моя родня чтит ее и молится о ней.
Сам я по ее наставлениям и благословению поступил в 1955 году в семинарию, и придерживаюсь до сих пор ее поучениий.
II. Игумен Никон (Смирнов).
Матушка Раиса посещала неоднократно наш дом по просьбе мамы, Натальи Петровны, но вот с папой она повстречалась лишь один раз - незадолго до его смерти. Матушка взяла горящую свечку и стала ходить вокруг него с пением «Святый Боже...». Это было предвестием его грядущей кончины.
Когда вновь поднялась волна притеснения Церкви, матушке приходилось скрываться от власти, меняя место жительства. Преданные ей верующие семьи и отдельные лица на свой риск принимали преследуемую монахиню. Так, помнится, мы посетили страдалицу в доме Ф. Тулинцева, врача по профессии, и беседовали с нею в своего рода чулане, затемненном и глухом. Потом матушка переместилась на окраину областного центра Кемерово - на поселок «Шахтстрой», на квартиру Наталии (Амельченко), впоследствии принявшей монашеский постриг и переехавшей жить в 1960-х годах в г. Печоры (Псковщина). Наша мама нередко хаживала в Шахтстрой к матушке, для отвода глаз одеваясь интеллигентно, в шляпе, с каракулевой муфтой. Брала она с собою и меня. Мне было около 10 лет, идти надо было пешком долго, часть пути по шпалам железной дороги, а если зимой, то еще и в мороз или в беспросветную метель. По-детски наивный, я однажды маме возразил, ссылаясь на школьные занятия «Когда уроки готовить?». Потом осознал свое непослушание, но по склонности к нерадению стал оправдываться перед мамой, убеждая ее, что я тем вопросом хотел выяснить, когда идти к матушке, до или после подготовки уроков. Придя с нею к матушке Раисе, я постарался загладить свою вину, и поскольку матушка поощряла земные поклоны, я стал их делать без перерыва всю ночь, до предела физических сил. Не знаю, откуда у меня вдруг обнаружилась такая энергия, так что сама матушка с восхищением наблюдала за моей детской ревностью. И это происходило при стечении людей, пришедших сюда на ночную молитву. К утру матушка, провожая нас, мне дала новую пару валенок, завязав их в платок, и икону святого пророка Иоанна Предтечи, а спустя некоторое время еще одну икону - Казанскую Божией Матери того же художника. По заключению моих родных, это было предзнаменованием моих будущих занятий по иконописи, так что действительно в 1990 году я был назначен даже заведующим Иконописной школой при Московской Духовной Академии, которую мне поручили организовывать с нуля и которая сейчас получила признание школы высокого уровня, но к ее развитию я уже не имел отношения (руководил школой первых три учебных года, т.е. в период ее становления).
К 50-летию кончины в Бозе почившей монахини Раисы
I. Из очерка: Святогорец.
« Честная глава святого
апостола Луки на Руси» ,
(машинопись, стр. 46-51)
...Усть-Медведицкий Спасо-Преображенский монастырь расположен на склоне берега р. Дон и в прошлом доминировал на фоне Усть-Медведицкой станицы, как это видно на старых фотографиях, но к настоящему времени поселения горожан переместились на несколько километров ниже по течению реки, и обитель оказалась одинокой и как бы разлученной с миром, что более способствует пользе монастыря, как духовному средоточию монашеской жизни.
Монастырь получил известность в период настоятельства (1862-1905 гг.) игумении Арсении Себряковой благодаря особой его духовной направленности. Огромное влияние на игумению - подвижницу оказало аскетическое учение святителя Игнатия (Брянчанинова), творения которого захватывали ее внимание. Переписка игумении Арсении с братом святителя Петром раскрывает ее внутренний мир, свидетельствующий, что это была опытная старица, обладавшая глубоким духовным рассуждением. Печать аскетизма, усвоенного игуменией, легла и на будущую подвижницу из числа насельниц этой обители монахиню Раису (Кривошлыкову), заставшую эту настоятельницу в живых. Матушка Арсения, зная, как необходимо монашествующим сочетать аскетизм жизни с телесным трудом, взяла на себя подвиг рытья пещер монастырских, причем делала это втайне, лишь ее келейницы ведали об этом. Каков был труд ее, можно судить по протяженности лабиринта пещер - 164 метра.
Деятельная игумения успешно обустроила монастырь. Во-первых, был сооружен внушительных размеров собор в честь Казанской иконы Божией Матери с нижним храмом в честь преп. Арсения Великого. Милостью Божией, здание это сохранилось до наших дней, но прочие монастырские постройки почти все утрачены вследствие разрушительной политики богоборческой власти. Будучи сама живописцем, игумения открыла иконописную школу.
II. Усть-Медведицкий монастырь
Согласно программе поехали экскурсией по г. Волгограду. Посетили Свято-Духов монастырь в центре города, храм южной стороной выходит на городскую улицу. Приложившись к иконам, садимся в машину, но наш послушник Иоанн что-то задержался в храме, разговорившись с местным иеромонахом Христофором, который на нашу проблему транспорта съездить в Усть-Медведицкий монасгырь (250 км.) легко отреагировал и изъявил готовность дать машину. Примечательно, что послушник Иоанн мимоходом спросил у местной церковницы об Усть-Медведицком монастыре, а та вдруг «зацепилась» и, узнав о нашей проблеме, буквально навязала ему о. Христофора, оказавшегося рядом. Считаю, здесь воля Божия свершилась молитвами монахини Раисы. Дело в том, что мои первоначальные попытки поехать в г. Серафимович, где расположен сей монастырь, несмотря на обещания ответственного по сопровождению ковчега с главою ап. Луки о. Никодима, обрывались. Распорядитель транспорта о.Иаков на мою просьбу по стечению обстоятельств решительно отказал, хотя хорошо знает, кто такая матушка Раиса. Тут мне пришла мысль воспользоваться обещанием о. Христофора, тем более время у меня неумолимо уходило - медлить было нельзя. И я заявил ответственному за официальную программу прот. Иакову Дергилову, человеку очень оперативному, о моем плане. Согласие постороннего человека (о. Христофора) удовлетворить наше желание вдруг развернуло о.Иакова на 180 градусов, и он заявил, что найдет машину для нас (я уже наметил взять с собой того же послушника Иоанна Мохначева, как певца, петь панихиду на могиле матушки Раисы, которая скончалась 50 лет назад, 10.07.1957 г.).
Такой неожиданный поворот решения меня удивил и, конечно, обрадовал. Однако мероприятия для меня не отменяются пока до 1б.оо, так как в 12.00 начнется круиз на катере по Волге и отказываться неприлично. Я беспокоился, что уже невозможно будет обернуться сегодня, а завтра отлет в г. Элисту. Я положился на волю Божию и молитвы матушки Раисы. Медленный ход катера меня все более и более волновал. Хотя мы плывем по широкой реке Волге, жара не убывает. Разговоры шли без спешки. О.Кирион рассказывал о жизни на Афоне. Он заметил: «Во всех епархиях, где мы были, обретаются ученики о.Никона, а это и мои соклассники по МДС».
Мы провели на воде не 4, а 6 часов, что меня еще сильнее тревожило насчет поездки в г. Серафимович.
Наконец, в 18.30 мы садимся с о. Игорем и послушником Иоанном в машину, и я говорю о. Иакову, что придется ночевать там. Это озадачило его, но деваться некуда, он согласился, даже вдохновенно стал утверждать, что до 12.30 завтра мы можем быть в поездке. Более того, для скорого следования он дает сопровождение ГАИ. Это его решение превзошло наши чаяния и для меня становилось чудом Божиим. Водитель, о котором изначально говорил о. Иаков, что он семейный и на ночь не сможет поехать, тут же отвечал, что все нормально, ночь ему не помеха. В 19.00 мы отправились в желанную поездку, благодарностью проникаясь к Богу Промыслителю.
Водитель Владимир говорил, что для него честь везти нас, прибывших к ним с Афона и подворья. Когда он поведал, что болезней у него пучок (диабет, одна почка, страшная аллергия и др.), я забоялся за длительную нашу поездку. Но, когда он сообщил, что после Сарова пошел к врачам, они не нашли в анализах ничего опасного, я возрадовался вместе с ним. Он, очень верующий, строит деревянный храм в Дубовке (в г.Волгограде в парке) во имя св. Троицы (после сновидения). Любит преп. Серафима Саровского, который ему всегда помогает. За рулем творит молитву всем святым. Бывает в Москве, и я вручил ему свою визитку.
О. Игорь дал мне пакет фотографий м. Раисы для переиздания ее жития.
Мчались мы со скоростью 140 км в час. На заторах, переездах железнодорожных - ГАИ выручала. Через 2 часа 10 минут мы въехали в г. Серафимович, и сразу направились в Усть-Медведицкий монастырь. Там нас ждали. Зазвенели колокола, у храма стоит матушка Георгия с сестрами и народу человек сто. Приветствуемся, обсуждаем план, едем сначала на кладбище, пока светло. Это в 4-х км от обители, в городе. О. Игорь достал епитрахиль, поручи, кадило и прочее, сестры - свечи. Владимир был за пономаря. Пел квартет сестер. Началась панихида. Могильный крест м.Раисы стоит второй от левой стороны оградки, а о.Игорь пояснил, что гроб ее расположен между вторым и третьим крестами. Вообще захоронений тут около десятка, а крестов 4. Нами привезенного в 1981 г. дубового креста нет, говорят, заменили за ветхостью. Здесь я вздохнул полной грудью, исполняясь радостью и благодарностью Богу, молитвами матушки Раисы так чудесно устроившему в экстремальных наших условиях посетить и излить сердечную молитву на могилке дорогой нам подвижницы. Пока пели «Благословен еси Господи...» с тропарями, я ходил кадить за оградку среди бесчисленных могил. Многие из лежащих христиан были современниками и могли знать м.Раису. Матушка предсказывала, что ее будут отпевать не в храме. И действительно, случилась эпидемия в городе Серафимович, и в храме (а это было жаркое время) запретили отпевать покойников. Когда м. Раиса ослабела и почувствовала приближение смерти, то повелела снять ее с одра и положить на пол, дать ей горящую свечу в руку и наступила ее блаженная кончина при чтении акафистов.
07.07.07г. Суббота.
Встали рано, так как и Литургия будет ранее обычного ввиду нашей просьбы. Казанский собор в лесах и богослужение было в нижнем, в честь преп. Арсения Великого. После полунощницы были часы и Литургия. Народу было человек двести. Дело в том, что 15 автобусов за эти два дня, побывав в г. Волгограде, у св. мощей ап. Луки (с окрестных и других областей), уже знают и едут с паломниками сюда с ночевкой. «За текущий день мы накормили, - говорит матушка, - до тысячи человек. Господь не оставляет, дает провизию, и нам хватает». С благословения матушки я сослужил о. Алексию, молодому батюшке, вместе с паломником иеромонахом Спиридоном из Краснодара. Послушник Иоанн причащался. Клирос пел неплохо. Причастников было более 150 человек.
После Литургии матушка повела нас в пещеры и в церковь, что ископала игумения Арсения. Стены, к сожалению, в наше время оштукатурены цементным раствором, что дает конденсат. Матушка завела нас в пещерку, где стоит на постаменте (раньше был на полу) большой, в плане геометрически ровный четырехугольник, камень нерукотворного происхождения. Специалисты брали на анализ его состав и заключили, что по элементам ему нет аналога на земле. По преданию, игумении Арсении явилась Божия Матерь, на камне молящаяся, когда матушка скорбела, как ей сооружать собор в обители. Богородица повелела ей строить. На лицевой части камня легкие выемки от обеих рук женских размеров с продолговатыми пальцами, что свойственно было Деве Марии по преданию. В отпечатках кистей рук просматриваются даже прожилки, складки рук. Камень благоухает, как отозвался наш водитель Владимир. Есть на камне выемки колен ног. Он целебен. У одного отрока была тяжелая болезнь астмы, и когда фото иг. Арсении, приложив к камню, дали матери, и ребенок приложил фото к телу (к горлу), то сразу все прошло. У одной женщины была злокачественная опухоль на груди, и она исцелилась, как тот отрок. В прошлом, два священника из г. Ростова, зная, что этот необычный камень может пропасть в безбожное время, приехали его забрать. Обошли все знакомые места, но камень увидеть им не удалось. Они снова решили обойти те же места, где уже были, и подивились, увидев, что камень на своем месте, и не поняли, почему его ранее не заметили. Это они расценили, что не угодно Богу им забрать камень и убоялись его увезти. Мы с благоговением приложились к священному камню и помазались от неугасимой лампады. Паломники все-таки пытаются отковырнуть частицу от камня, и надо что-то делать для его охраны.
Вошли мы в подземный храм (пещерный), ископанный руками иг. Арсении с келейницей (тайно). Алтарь достаточный для служения, стоит уже каменный престол. Матушка Георгия сказала, что если Богу будет угодно, то освятят его с канонизацией иг. Арсении и ей посвятят. Температура в пещере +7 град., от дыхания идет пар.
Затем матушка повела нас в Казанский собор, в алтаре осыпается побелка (в конхе), и на высоте дивным образом обнажилась фигура Спаса Эммануила, а также лики ангелов. Собор огромный, внутри он в лесах. Колонны сооружены усердием Петра Брянчанинова, брата свят. Игнатия. Ночью в храме спят паломники.
После этого нас потчевали трапезой. С нами кушали офицеры ГАИ, прибывшие утром для сопровождения нашей машины. Матушка вручила нам подарки. О. Игорь уговорил нас сделать общий снимок. Благодарные, мы попрощались с обителью. Я попросил дать мне синодик сестер.
В 9-30 утра мы отбыли из монастыря. Да - это было для меня чудо! Матушка Раиса исполнила мое искреннее желание поклониться ее могилке в год 50 -летия ее блаженной кончины.
Прибыли мы в г. Волгоград вовремя, кончилась Литургия. Была трапеза, за которой митрополит Герман нам вручил подарки (мне иконку Божией Матери «Иерусалимская»).
Ковчег со вчерашнего дня вынесен на улицу у храма, и в два потока люди ручейками текли к нему.
Последнее прощание. Мы едем в зашторенном мерседесе, для монахов кстати, чтобы не грешить лишними взорами на мир...
У ДОРОГОЙ МОГИЛЫ
Много памятных мест у нас, которыми измеряется наша земная часть. Но есть совершенно особые и прямо как звезды светлые. Могила матери Раисы как близкого и духовного для меня человека и святого в жизни стала неким ориентиром серьезного размышления над собою. Хотя смерть забирает всех без исключения, но не все ее побеждают. 50-тилетие со дня кончины этой, мало еще известной, подвижницы веры вновь побудило меня, как очевидца ее, на дальнюю поездку из Владимира до Серафимовича, где она и захоронена вместе с другими ее сестрами по монастырю, дабы пролить сыновние молитвы о ней, как любовь, и самую благодарную, за духовную поддержку и помощь в нашем нелегком здесь земном странствовании. Сентябрь 2007 года сменил погоду необычно жаркого лета. Дождь сопутствовал нам почти всюду. Но в городе на Дону было сухо и тепло.
В четвертый раз въезжал я в этот небольшой провинциальный город, начиная с 1956 года, ставший теперь духовно-родным. Он когда-то, несмотря на общую ожесточенную к Церкви атмосферу, в простых его жителях хорошо знал матушку Раису при ее жизни в нем, пользуясь ее наставлением, а то и врачеванием всяких недугов, что делалось ею втайне от властей. В машине со мной мой брат, игумен Никон, тоже свидетель духовного руководства матушки Раисы. Конечная цель нашей поездки - сам монастырь Усть-Медведицкий, очень известный в истории, о чем мы известили его, взяв благословение у правящего митрополита Волгоградского и Камышинского Германа.
На пути, в центре города, останавливаемся у храма Воскресения Христова, знакомого нам в прошлом. Хотя он был закрыт, однако очень быстро мы оказались в нем вниманием чутким дежурных, уже престарелых людей, тотчас догадавшихся, кто их просит. Вскоре по звонку последних подъехал и настоятель церкви прот. Александр, также знакомый нам, более 25 лет служащий в ней. Этот храм часто посещала матушка Раиса, не опуская ни одной службы. Сколько же в нем было встреч ее с людьми, ищущими духовной опоры для себя среди непроглядной мглы житейской суеты. Не говорим уже о помощи разного рода, которую находил человек в ней и не мог обрести ее в других людях, в другом месте. Стены дома Божия как страницы жизненной книги запечатлели раз и навсегда движения сердец от прикосновения с этим необыкновенным человеком веры, знавшим Бога самым живым образом. Батюшка душой быстро пристал к нам, желая всячески нам послужить. С ним прямо едем на кладбище. День еще стоял, весь в облаках, хотя было около 6 часов вечера. Подходим к знакомым нам могилам, среди которых высится деревянный, простой крест над местом м.Раисы, с надписью о ней.
Запели литию, тотчас связавшую нас с погребенной матерью Раисой. Но только стоило нам оторваться от могилы, как увидели на вечернем небосклоне богатую в красках радугу, блиставшую подобно янтарю чистой линией и светлостью, что и захватило нас. Не передать всех чувств от виденного нами неба, ласково соприкоснувшегося с землей. С нами здесь оказалась старушка, по имени Валентина Петровна, которая узнав о нашем приезде тотчас пришла к могиле м.Раисы, и мы все вместе молились на литии. Потом я спросил ее: «Вы к ней пришли?» - «Да» - «А как знаете вы матушку Раису?» - «Она исцелила от тяжелой болезни моего мужа. Ничего не мог он делать. Болел желудок. На Вербное воскресенье я попала в наш городской храм, что в Серафимовиче, и меня вскоре подвели к матушке Раисе, которую я увидела впервые. «Матушка, - обратилась моя знакомая по храму, - вот женщина с дальнего хутора пришла, когда ей причаститься?» Матушка ответила: «Сегодня, сегодня, завтра народу будет много», что я и сделала, исповедалась и причастилась. По окончании службы мы попросились прийти к матушке в дом со своими вопросами. Она позволила. Как мы только вошли в дом, где она проживала, матушка тотчас поднялась из-за обеденного стола, окруженного богомольцами, и сказала всем: «Все, все, я наелась, Господь меня насытил». Всех было это смутило, поскольку она не прикоснулась к пище. Но поняли, что матушка нашла для себя другой хлеб, души людей. Посадив, стала рассказывать нам о святых людях, особенно о преподобной Марии Египетской, как из великих грешников Господь обращал в больших праведников. Во время беседы я все думала, как же мне сказать матушке о моем болящем муже, зачем я и пришла к ней. Но вот матушка вдруг остановилась в беседе и спросила мою знакомую, с кем мы пришли: «А ты зачем ко мне пришла?» - «Я все болею и болею», - ответила она. «И дай Господь тебе болеть! - заметила матушка, - Господь любит смиренных. Ты, когда болеешь, смиренная, а когда здоровая - шумливая и рутливая». В дальнейшем действительно болезнь не покидала ее, а прожила довольно долго. Тут матушка сказала нам: «Надо идти всем в церковь на вечерню». Мы, уходя, вынули с моей знакомой свои деньги, и я дала ей - 10 руб. и подруга - 6 руб. На них матушка, придя в храм, купила свечи, поставила их и сказала нам: «Это твоя свечка, а это - той женщины», что было для нас загадочным. Шла служба, но меня занимала одна мысль, как мне сказать ей о своем болящем муже. Тут я увидела, что матушка стоит на клиросе, недалеко от меня. Смело подошла к ней и говорю: «Матушка, моли Бога за моего болящего раба Божия Николая» - «Дай, Господи!» - ответила она и трижды повторила эту молитву. И с этого времени у мужа все прошло, он больше не знал уже этой смертельной боли. И прожил после этого 35 лет.» Такую редкую повесть услышали у могилы м.Раисы. Здесь мы р.Б. Валентину попросили показать нам захоронения таких известных нам лиц, как иеромонаха Пантелеймона (Попова), 50 лет служившего в Воскресенском храме этого города, хорошо знавшего монахиню Раису как духовную мать и глубоко почитавшего ее как особую в жизни; архимандрита Дорофея, известного многим жителям города и хуторов за его редкую духовность. Узнали от нее, что лежит на этом кладбище игумен Меркурий, знаемый нами по Троице-Сергиевой Лавре как инок. С таким священным кладбищем трудно расстаться, тем более с высокими людьми в жизни, которых не отыщешь в мире среди живых. Поспешили отъехать теперь в Усть-Медведицкий монастырь, расположенный недалеко от берега полноводной и скорой реки Дон. Картина непередаваемая. Сверхживописна. Уже вечерело. И вот мы в святой обители. Нас встречают со звоном её сестры с настоятельницей матерью Георгией, вручившей нам цветы, схожей, как мне показалось, лицом с игуменией Арсенией. Мы в ответ преподносим икону «Утоли моя печали» и благословляем ею всех сестер. Первые наши слова были наполнены сердечным приветствием и многим благодарением: «Не думали, что произойдет такая неожиданная и живая встреча, что увидим здесь ваш прославленный в веках монастырь, а более того, почувствуем сердцем души, посвятившие навсегда себя Богу» - «Мы давно Вас ждем, Владыко, - ответила настоятельница, - сестры очень готовились к этому. Для них сегодня радость. Пожалуйста, благословите нас всех». Пока мы дошли до гостиницы, матушка Георгия много и красочно поведала нам о своем монастыре, о храмах его, корпусах, только построенных. Работа, как заметили, всюду кипит. Насельниц около 50, есть и схимницы, а паломники со всех сторон, особенно с Украины. В храме началась вечерняя служба, на которую мы и поспешили. Это нижний храм преподобного Арсения, над которым высится гигант-храм в честь иконы Казанской Божией Матери с колоннами внутри, построенный игуменией Арсенией в конце XIX века по лучшим классическим проектам, но пострадавший в годы революции.
За ужином меня попросили провести беседу с сестрами. Хотя близка мне эта тема по епархии, однако атмосфера известного в истории монастыря невольно изменила мой стандарт бесед на что-то живое и теплое к тем, кого собрала Божия благодать за молитвы духоносных его подвижниц как игумении Арсении, Святославы, Ардалионы и, конечно, матери Раисы, как одной из последних его инокинь, впитавшей дух веры своих старших сестер. Мою беседу продолжил игумен Никон, настоятель Афонского подворья в Москве, открыв дверь в своем рассказе об иноках святой горы, жертвенно отдающих себя в подвигах духовного делания. По окончании раздали наши церковные подарки от епархии, от подворья. Для инокинь ценно было чувствовать, что они не одни на этом поле, что многие люди ищут истины в жизни, самого спасения, и что Бог дает трудящимся вкусить Его благодать и милость.
На следующий день, 18 сентября, мы провели время в храме, начиная с полунощницы, и на кладбище, где была совершена полная панихида над могилой матушки Раисы. Литургию служил игумен Никон с местным священником о.Алексием, а панихиду отправил я. Пели сестры обители, с которыми находилась и настоятельница, мать Георгия. Не мог тогда, стоя у дорогой могилы, не сказать лучших своих слов и мыслей перед собравшимися у нее, полными благоговения и почитания близкого им человека, не от мира сего жившего. «Предстоим, - сказал я, - перед святым погребением, человеком, вошедшим своею любовью и молитвой в тех, кто томился земной суетой и страдал превратностью ее».
Молитва текла у всех от души. Стояло около 40 человек, живо помнящих ее и много слышавших о ней. Праведник, сказано, живет вечно, хотя и постигает его смерть. Здесь стояли оставшиеся сродники м.Раисы: племянник Андрей Иванович, Иван Иванович Подтелков, Нина Петровна Мирошникова с сыном, свящ.Игорем, и другие близкие ей люди. По окончании местный священник, протоиерей Александр, много слышавший о м.Раисе от своих прихожан, также обратился со словом ко всем, сказав о ней как о духовной матери для горожан, отзывавшейся на всякую скорбь и горечь людей. Могила была вся в цветах и в приношениях хлебных, как заведено там.
Первый помин состоялся у могилы, от колива (кутьи), а большой уже в монастыре, за трапезой, которая и стала для нас прощальной. В обитель мы передали параман монашеский, принадлежавший м.Раисе и подаренный одним архиереем, сидевшим с ней в колонии, как стало нам известно. Она носила его до самой смерти и завещала его передать своему племяннику о.Петру Мирошникову, а он подарил потом мне где-то в 60-м году, как монаху. Этот параман с крестом, поблекший от времени, побывал на Святой Горе Афон, в келии игумена Никона, как афонита, со времени его поселения в Пантелеимоновский монастырь, на что он мною был отдан в виде нашего благословения. К параману мы присоединили икону Казанской Божией Матери, некогда подаренную м.Раисой игумену Никону, в отроческом его возрасте, ставшему впоследствии иконописцем и даже заведующим иконописной школой. Ярким сувениром для обители стал новый на 2008 год настенный церковный календарь, выпущенный афонским подворьем, с художественной картиной на нем в память 1000-летия Крещения Руси, где в лике многих подвижников благочестия изображена и монахиня Раиса со свечой, как она и благочестно скончалась с ней, любя всегда эту жертву для храма больше всего.
Перед отъездом посетили знаменитые для обители пещеры длинной 160 метров, еще не совсем ухоженные, где размещается пещерный храм, проходят даже службы, особенно в память игумении Арсении (Себряковой +1905). Из паломников никто не обходит этих подвижнических мест. Там показывают особый камень (не менее 200кг.), называемый всеми небесным, на котором, как видели «на воздусе» инокини монастыря, молилась Божия Матерь, оставившая свои следы на нем - вмятые как будто в воск две ладони с вытянутыми пальцами и два углубления от колен - чашечки. Впечатление самое живое от святого камня. Едут к нему со всех сторон. Рассказывали, что некоторые равнодушные хотели было незаметно вывезти эту святыню. Но камень не дался им, не могли свернуть его с места. Чудес несчесть. Последнее: автобус подошел к монастырю, все вышли из него для поклонения святыням, а шофер остался в кабине. Сестры заметили его и стали приглашать в храм. «Я не верю ничему», - ответил водитель. «Ну ты зайди хотя в храм, возьми свечу», - настаивали насельницы. «Ну, ладно, возьму для больной жены». И смял свечку, положив в карман. А дома вынул эту свечку и подал жене. Та выпрямила ее и приложила к болящей голове. И все у нее прошло. Потом шофер всем говорил: «Теперь я поверил, что есть Бог!»
Пещеры знают и помнят тайных своих мастеров - игумению Арсению и ее келейницу, мешками на своих плечах выносивших из них грунт. Заключили мы свое пребывание в нижнем храме, где проходят службы, приложились к чтимым там святым иконам, оставив у них в благодарность и память архиерейскую святыню (панагию).
Прощание всегда трогательное. Стеклись сестры монастыря, паломники, рабочие и с пением молитв мы прерадостным образом отъехали от всеживой обители, воскресшей чудом после смертельных бурь на нее. Взрывные бомбы, рассказывали нам там, не могли снести Казанский Собор, теперь почти восстановленный, красоту которого не объять и не измерить. Жизнь в обители течет скорее полноводного тихого Дона. Отъезжали с солнцем другим, уже более лучшим путем, Серафимович - Москва. Дорога радует глаз не угасшей еще красивой осенней растительностью.
От мест географических можно отъехать, но не от святых, дух коих всюду, ярко показавших на себе и собою славу Божию, исполнив тем свой христианский долг, в чем весь смысл нашей веры, как спасительной для всех.
Архиепископ Евлогий
Подписано в печать 20. 12. 2007 г.
Формат 60x90/16, объем 7,5 п.л.,
тираж 8000 экз. Заказ № 2719.
Издательство «Лето»ЛР N064994 от 07.02.97г.
Отпечатано в ОАО «Можайский полиграфический комбинат»
143200, г.Можайск, ул. Мира, 93